Авдотья и Пифагор. Иосиф Гольман
прожив и дважды по столько. Так кому повезло сильнее?
Пиф пока не готов был, даже в уме, обменять свою нынешнюю жизнь на заведомо укороченное счастье с Дуняшей. Но не потому, что старался выгадать срок подольше, а скорее потому, что вообще плохо относился к подобным сделкам, пусть и умозрительным. Каждый должен пройти своей дорогой.
Подумал о Дуняше – и больше уже ни о чем не смог думать.
Когда он ее впервые увидел? Да в первом классе и увидел. Она была с двумя огромными белыми бантами, розовым ранцем на спине и с большими гладиолусами в руках, едва ли не больше ее самой. Рядом стояла ее мама, Пиф почему-то запомнил, что принял ее за девочкину бабушку. Теперь знает почему – жизнь у Валентины Викторовны получилась не самая легкая. Прямо скажем, напугала ее жизнь, до сих пор испуганная живет. И те гладиолусы наверняка ей было непросто купить первого сентября, когда бессовестные торговцы безбожно вздувают цены. Но ей так хотелось, чтоб все было как у людей. Это и сейчас ее главное движущее чувство. Видимо, так она представляет себе счастье.
Почему маленький Дима запомнил то утро – тоже понятно. Ведь девочка с белыми бантами – у нее еще и колготки были ярко-белыми – поразила будущего Пифа в самое сердце. Вся она была такая ладненькая, крепко сбитая, со светлыми волосами. И такая веселая!
Дима жил с бабушкой, которую очень любил, но особого веселья дома не было. Девчонка же прямо искрилась удовольствием от самого факта своего существования. Пиф и сейчас не понимает, как у такой мамы выросла такая дочурка.
Додумал Пиф свою мысль – и осекся: сейчас-то Дуняшу уже никак нельзя назвать хохотушкой, безоговорочно влюбленной в жизнь. Дорого заплатила та веселая девчонка за желание жить как все.
Впрочем, Пиф не склонен осуждать людей за их естественные поступки. Тем более – Дуняшу. Он будет за нее до конца и при любом раскладе. Лишь бы она согласилась принять все его жертвы…
…Снизу позвонили – пришло такси в аэропорт. Портье поднялся за чемоданами, а Пиф взялся за коляску.
Он уже привык, что здесь, в отличие от Москвы, у него, как у обслуживающего персонала, физических проблем было намного меньше. То же такси наверняка оборудовано подъемником. И с самолета больного спускали на специальном лифте, в то время как в Домодедово они вдвоем с парнем из аэропортовской обслуги тащили коляску с Александром Федоровичем по скользким ступеням обычного трапа.
Парень объяснил, что лифт вообще-то есть, только сломан. А почему с починкой не торопятся – тоже понятно. Зачем торопиться, если есть кому таскать коляски с больными?
До аэропорта доехали быстро, по отличному шоссе, вдоль скоростной монорельсовой дороги. За все недолгое пребывание в тайской столице они так и не увидели следов бушевавших здесь общественных страстей. На Востоке – как в муравейнике: развороши его – через короткое время все будет так же зализано и причесано, как и раньше.
В самолет, как и ожидал Пиф, их провели первыми и Богданова подняли на борт подъемником. Лайнер был довольно вместительный, но не такой большой, как тот, на котором они прилетели