Ожидаемое забвение. Виктор Ростокин
этой засады
Чтоб наблюдать,
В нужный момент
В теплую трубу
Удрать.
Старый пройдоха,
Трус и шалун,
Снежной метели
Ведун.
И ни к кому
Не прилепишь его —
Ни к Богу, ни к дьяволу.
Ни этого, ни того.
Но уже минул,
Наверное, час.
Люди орут:
«Не забыл ли нас,
Черт Иваныч,
Богомаз?!»
«Как же, как же, —
Ответил, – забыть!»
А сам тихомолком —
Матом крыть,
Плеваться,
Копытом стучать —
Готовится
Торжество начать.
Орет:
«Вынос! Ура!
Клетку отпереть
Пора!»
Скрежет запоров,
Дверь – нараспах!
На лицах – ожидание,
Ликование… ах!
Бога Пришествие
Отца!
«Поприветствуем, – кричат, —
Беса-молодца!
Памятник ему до небес
Из злата до пят!
Он нам теперь
Не чужак, а брат!»
Покамест «богомаз»
Хвост обтирал,
Облизывал,
Приглаживал,
Жестянку снимал,
Что-то шептал,
Бородой мотал,
Маловеры построились в шеренгу,
Чтобы по очереди
Прикоснуться
К живому господу
И запомнить на всю жизнь
Этот день,
И впредь величать его
Высшим Праздником.
Ропот. Толкотня.
Кто крестится,
Кто смиренно вздыхает,
Кто вдруг падает в припадке
И корчится в конвульсиях.
Вот-вот грядет… свершится
Долгожданное тысячелетиями
Человечеством Явление величайшее.
Кто-то бормочет: «Лук… лук…»
Да, запах несносный,
Пищи нет злей.
«Вишь, польза
От чертей!»
«Погоди… Вклад свой
Внесут колдуны:
Ныне – они,
А завтра – их дочери и сыны.
Отпадет надобность утруждаться —
Душе на небо лететь,
Будем на земле
Рай свой иметь.
Помирятся
Жизнь и смерть.
А Отец Небесный
Всегда под рукой,
С седой бородой,
С мудрой головой.
Тебе что надо, —
Бери, и ешь,
И пей!
Хошь – парик на плешь.
Хошь на полюс?
Вот тебе льдина.
Яства любые,
Любые вина.
А хошь —
Дождь!
Хошь – ветерок
Впрок
На случай затяжной жары.
На лугу и в поле
Ягод, росы вволю.
А заосенит – музыка листьев —
Летящие лучинки.
Через день-два.
Снежинки… снежинки…»
Черт Иваныч
Плюнул в последний раз.
Топ, топ, копытами…
Сейчас… сейчас…
В шеренге
Многие заплакали,
Многие попадали ниц.
Ни