Прости, мне пора. Роман-путешествие. Александра Дроздова
ни на что, я мечтаю о том моменте, когда мы сможем увидеться. Напиши, если точно решишь поехать в Венесуэлу. Я уверен, что ты примешь правильное решение и выберешь то, что важнее для тебя. Тезоро, я люблю тебя.
Целую. Лоренцо».
На фразе «я люблю тебя» я зависла. Потупила минут пять, уставившись в стенку. Молча закрыла ноутбук, покормила кота и стала собираться на курсы.
– А зачем Вы учите итальянский? – спросила Дина.
Она подошла ко мне после занятия и пригласила поужинать под предлогом, что у неё какие-то там вопросы по переводу контракта. Поскольку возвращаться домой совершенно не хотелось, я подумала: «А почему бы и нет?»
– У меня друзья в Италии, – неопределённо пожала я плечами.
– Ой, правда? Как интересно!! А кто они?
– В смысле?
– Ну, где живут?
– В Венеции.
– А, хорошо. Лично я признаю только Север Италии. Юг – это такая отсталая деревня, прямо прошлый век. И люди там все «террони».
– Кто?
– «Террони». Ну, это презрительно их так называют, типа «деревенщина, землекоп».
– Я, конечно, не была на юге Италии, но мне кажется, что не совсем правильно, вот так делить людей. Везде есть плохие и хорошие.
– Ой, ну что Вы такое говорите! Я была просто в ужасе, когда ездила на Юг: горы мусора, окурки кругом валяются, разбитые стёкла, и никто не хочет работать!
– Впервые такое слышу. А где конкретно Вы были?
– В Неаполе, Салерно, ну и мимо Амальфи проезжала.
– А, мимо. Тогда конечно.
– Да Вы не понимаете: ни один уважающий себя человек не будет ездить на Юг, и уж ни в коем случае не свяжется с южанином. Все они пройдохи и лжецы.
– Мда? А как же курорты Капри, Искья, Сорренто?
– Ну это дорогие места, а я про обычный Юг говорю.
– Не знаю. Съезжу – расскажу. Думаю, что всё зависит от человека и того, что он ищет. Везде есть плюсы и минусы. Вопрос в том, что ты хочешь увидеть.
Я начала собираться домой, едва удержавшись от цитирования вслух Бродского: «Человек – то, на что он смотрит».
Своей категоричностью и отрицательной энергией Дина, вернее, Евдокия Юрьева (так её звали на самом деле) начала меня раздражать. Ей было за пятьдесят, и большую часть своей жизни она прожила с очень состоятельным, но, судя по всему, безразличным к ней мужем. С появлением Интернета от тотального одиночества и отсутствия любви она погрузилась в виртуальную пучину, откуда выныривать не собиралась, выдавая желаемое за действительное, придуманную жизнь за реальную. Посты, фоточки, комментарии, сообщения от неё шли нескончаемым потоком. Складывалось впечатление, что человеку больше просто нечем заняться.
Он позвонил ночью:
– Лоренцо? Что случилось?
– Привет, Тезоро. Хотел услышать твой голос. Я разбудил тебя?
– Да, я уже спала.
– Извини.
– Ничего. Так что случилось?
– Ты не ответила на моё письмо.
– Я не знаю, что ответить.