Белый свет. Василий Макеев

      И нет добра от сглазу,

      И воли тоже нет —

      Последний синеглазый

      Заплаканный поэт.

      Я жил не по заказу

      Голубил белый свет —

      Последний синеглазый

      Взаправдашний поэт.

      Враги черней, чем галки

      Средь сумрачного дня,

      В их разномастной свалке

      Клевать взялись меня.

      И длилось окаянство,

      И веял адский дым:

      Мое степное пьянство

      Вдруг в горле стало им.

      Но я не сдамся сразу —

      Живуч, как бересклет,

      Последний синеглазый

      Ославленный поэт.

      Я слыхом не слыхал

      Моих врагов,

      Полжизни мне они

      Не представлялись.

      В миру со мной

      Задорно забавлялись,

      Не трогая

      Сердечных берегов.

      От сытости ль

      Они не объявлялись,

      Иль от избытка ситных пирогов?

      Жили гении, безумцы,

      Время встало на попа.

      Ныне в моде остроумцы,

      Деловая шантрапа.

      Не прольют и не проточат,

      И под видом простоты

      Насулят и наморочат —

      И прошмыгают в кусты.

      Кто бы их ни славословил,

      Я признаю все равно,

      Что в кустах им приготовил

      Дюже знатное пятно!

      Смладу баский, в старости путевый,

      Знахарям и пахарям родня,

      Я себя вгоняю в гроб дубовый,

      Не сожгите, граждане, меня!

      Я свое отмаял и отмучил,

      Темечко повинное склоня.

      Если что нескладно отчебучил,

      Извиняйте, граждане, меня!

      Век непраздный я в охотку прожил

      В затишке домашнего плетня —

      Мирозданье, стало быть, скукожил —

      Прокляните, граждане, меня!

      Но душе взаправду надоели

      Всяческие свары и ругня.

      На страстной предпраздничной неделе

      Посетите, граждане, меня!

      Я уже собой не озорую,

      Не страшусь судьбинного ремня.

      И привычно в землю-мать сырую

      Положите, граждане, меня!

      Я переругался с белым светом

      Хоть, как прежде,

                       мил он, белый свет.

      Скучно быть приветливым поэтом

      Да еще на склоне бражных лет.

      Про себя я мало понимаю,

      Только душу овевает страх,

      Если сторона моя родная

      Молчаливо гинет на глазах.

      Разве было

                     в памяти возможно

      Выставить кому-нибудь вину,

      Что трава садовая безбожно

      Высыхает прямо на корню,

      Что Фетисов плес подернут ряской,

      Суслики покинули и гать…

      Никакою