Русская комедия (сборник). Владислав Князев
убеждена, что истина – в вине. Но если взглянуть на предмет широко и глубоко, то станет очевидно, что мы, истинные колдыбанцы, представляем совершенно особое философское направление. Оно создавалось в «Утесе» годами, десятилетиями и даже веками. Мы продолжаем традицию своих дедов и прадедов и неустанно несем особую вахту удивительной колдыбанской мысли.
Первое принципиальное отличие от столичных философов: смотря что пить.
Наши столичные коллеги, взявшись за стакан, пытаются постичь истину с помощью французского коньяка, шотландского виски, ямайского рома. Пить их, сами понимаете, – одно удовольствие. Пьют, значит, московские философы, смакуют, чмокают и только ахают: «Ах, как вкусно! Ах, как хороша жизнь! Ах, как хочется жить да жить!»
Все это, конечно, истина. Но… не та.
Истинные же колдыбанцы наполняют свои граненые совсем другим напитком. Легенды и былины утверждают, что Геракл даже понюхать его смог только на расстоянии вытянутой руки. После чего судорожно дернулся и брезгливо спросил:
– Мебельный лак, что ли? Или политура?
– Скажите еще, тормозная жидкость, – обиделся Лука Самарыч. – Лак и политура – дамские напитки по сравнению с нашей «Волжской особой».
Да, «Волжская особая» – удивительное питье. Разумеется, местного производства. Каждому, кто употребляет его вовнутрь первый раз, сначала кажется, что он сию минуту умрет или даже уже умер. Но в следующее мгновение употребителя охватывает небывалое чувство радости. Оттого, что он вроде бы еще жив и, если хорошо заплатить врачам из реанимации, его, возможно, даже спасут.
Но это – радости новичка. Бывалые употребители «Волжской особой» ценят ее за другое, совершенно особое свойство. При употреблении вовнутрь она идет сразу в голову и попадает точно на ту самую извилину, которой не мил белый свет. Но не выпрямляет ее по линейке на столичный манер, чтобы вовсю разгуляться, как на Олимпе или в ресторане «Москва», а придает ей своеобразный изгиб.
Изгибается, например, извилина на манер такого вопроса: почему начальство и другие ответственные современники так безответственно далеки от истины? В смысле недопонимают завсегдатаев «Утеса».
– Истина в том, что начальство само не знает, чего хочет, – сурово жалуется «Утесу» участковый уполномоченный Самосудов. – Судя по всему, оно хочет, чтобы я работал, как в московском УГРО. Пожалуйста. Только создайте мне столичные условия. Дайте мне, например, валютную проституцию – вот тогда я себя проявлю. Или взятки в особо крупных размерах. Пусть только кто предложит мне такую взятку – небось не растеряюсь.
Зал «Утеса» отвечает понимающим гулом. Естественно, сначала валютные путаны и крупные взятки, а спрос уж потом.
– А моя директриса как чудит! – сетует наставник юных душ Молекулов. – Вынь и положи ей вундеркинда. Будто мы в московских гимназиях. В московских гимназиях, может быть, в каждом классе – синхрофазотрон, а у меня – только торричеллиева пустота. Я, правда, не знаю, что такое