Белый лебедь. Виктор Брюховецкий
сверкающим игристым,
И если зрю рисованную бровь,
И голубя, с небес летящего со свистом,
Чтоб ветку мира бросить нам к ногам,
И нашу жизнь наполнить новым светом,
Я говорю спасибо всем богам
За то, что повезло
Родиться в мире этом.
«Я, конечно, восстану из пепла……»
Я, конечно, восстану из пепла…
Только главное в жизни моей,
Чтобы ты от любви не ослепла,
Этой яростной новой твоей.
Для меня это рана и рана!..
Я ладоней касаюсь твоих
И грядущее – как из тумана,
Где не видно тропы для двоих —
Только узкая стежка над краем,
Только зыбкая тень на ветру,
Где трепещет костер, догорая,
И никто не подходит к костру…
Вот такая элегия, лада.
Но когда допишу, допою,
Ты исчезнешь, грядущему рада,
И оставишь меня на краю,
Над обрывом…
Но в памяти снова
Ты мне явишься – память жива! —
И хорошее вымолвишь слово,
И горячие скажешь слова…
– Помнишь? – Помню…
– Ты рада ли? – Рада!..
– Как тебе на другом берегу?
Может быть, ты та самая правда,
Что уже я найти не смогу.
Из жизни
Предлагает счастливый билет,
А самой и шестнадцати нет.
Села рядом и смотрит в глаза:
– О любви почитайте стихи…
Ах ты, язва, коза-дереза!
Я такой не пишу чепухи.
– Хо-хо-хо! – Я сказал. – Ха-ха-ха!..
И подальше пошел от греха.
Я впервые позорно бежал,
Не примерив к тем ножнам кинжал.
Шмели
Черный бархатный шмель…
Июнь всё ярче, всё духмяней,
Всё выше солнце, всё теплей,
И на любой лесной поляне
Гудеж от золотых шмелей.
Качают вереск. Вереск гнется.
Шевелится. Гудит гудом!
Мед вересковый достается
С таким трудом,
С таким трудом!
Как будто на воздушных ватах
Они висят, гудя, трубя,
Я их люблю, таких мохнатых,
Сильней, чем самого себя.
Я их люблю за труд упорный,
За то, что с голосом густым
Любой и бархатный, и черный,
И с коромыслом золотым!
«Какая маленькая пчелка…»
Какая маленькая пчелка!
Какой наряд, какая плоть…
А как умна!
И надо ж сколько
Ума ей выделил Господь!
Всё понимает, представляет:
Когда лететь, зачем, куда,
И никому не доставляет
Ни малой толики вреда.
Подчинена одной заботе,
Всегда в трудах, в полете…
Под небом, солнечною пылью,
Она летит, подожжена,
И не печалится, что крылья
Быстрей сгорают, чем она.
Рута
Мечтай,