Любовь, миндаль и текила. Марина Дирёмова
они были. Пропитанный португальским солнцем апельсин сам, казалось, излучал тёплый сочный свет, который наполнял тебя оранжевой радостью с каждой долькой.
– Апельсины! – выпалила я. – Больше всего я люблю апельсины!
– Хм, – Варька задумалась. – А у тебя они есть?
– Откуда? Я ещё на Новый год последний съела.
– Сиди. У меня, кажется, ещё в кульке с маминой работы один остался. Ща сгоняю.
Варька жила через пять домов, поэтому вернулась довольно быстро, прихватив заодно толстую книгу по чёрной и белой магии. Её отчим говорил, что все эти заклинания и суеверия лучше помогают понять психологию деревенского жителя. К бабкам-гадалкам каждый второй в посёлке наведывался, а вот его, как высококлассного специалиста по человеческой душе всерьёз не воспринимали. Потому и работал Варькин отчим в колхозе сторожем. Там в сторожке и осваивал премудрости ведьмачества.
– Блин, а гвоздика-то у тебя есть? – хлопнула себя по лбу Варька. – Ну, та, что в огурцы солёные кладут?
Приправу мы нашли в маминых жестянках из-под монпансье, потом заперлись в комнате и зажгли свечку. У нас часто электричество отключали, и свечи в каждом доме всегда имелись про запас. В отличие от апельсинов.
– Сейчас тебе надо сосредоточиться и представить себе Славку.
– Можно музыку включу? Мне так лучше представляется. Ну, эту из Титаника.
– Давай!
С первых аккордов «Every night in my dreams» воображение выдало мне образ Славки во всей его аморалово-губино-дикаприевской красе. Я представила, как лежу вся такая, позирую, в одном только алмазе, а Славка-Джек пишет мой портрет.
– Теперь бери семь гвоздик, втыкай их в апельсин и называй имя суженого, – вернула меня в реальность Варька. – А зафига семь? Наверное, число какое-то магическое.
С трудом, ковыряя упругую кожицу фрукта, я вонзила в него гвоздичное шипы. Комната наполнилась цитрусовым ароматом.
– Теперь втыкай ещё семь и называй имена духов.
– Бариэль, Мелхидаель, Анаель, Унель, Барсах, Барехас, Сарнель, – читала я по книге. – Какие жуткие имена. Ты уверена, что мы ничего плохого не наворожим тут?
– Сомневаешься? Вот увидишь, присохнет твой Славка как миленький.
Поворачиваюсь к окну, а там и правда – Славка. Но только не присох, а прилип к стеклу, и на голове у него рога.
– Вот так магия! – тру глаза, Славка исчезает.
– Ещё не всё, – командует Варька. – Теперь давай последние гвоздичины втыкай и называй своё имя.
Завершив ритуал, мы водрузили апельсин на крышку шкафа. Теперь оставалось ждать, когда фрукт высохнет, а с ним и сердце суженого.
Славка вдруг опять в окне нарисовался. Выбегаю на крыльцо, он стоит в костюме чёрта. И с ним ещё ребята ряженые.
– Чего вы там впотьмах сидите? Свет отключили, – говорит. – Пойдёмте с нами колядовать!
В общем, не знаю, заговор ли