Дроздово поле, или Ваня Житный на войне. Вероника Кунгурцева
она попыталась оторвать его побелевшие пальцы от ворот. – А за кейсом я уж так, попутно… Витя припрятал кейс в одном месте, не пропадать же деньгам, пришлось рискнуть!.. И так столько ждали! Но главное, я вас хотела увидеть… Ее и тебя, конечно… Поедем со мной, очень тебя прошу!
Но тут Ваня, которого в этом мертвецком тулупе сильно клонило ко сну, и сопротивляться хотелось все меньше и меньше, выскочил на морозец, живо нахлопавший его по щекам, и твердо заявил:
– Нет, я не поеду! Прости! Я дома хочу, с бабушкой…
И Валентина, наконец, сдалась, вдела руки в рукава с раструбами, запахнулась, стояла с опущенной головой, так что заиндевевшие волосы занавесили оконце-лицо. Потом сказала:
– Хорошо. Оставайся. Наверно, так лучше… Но тогда… – она нырнула в машину, раскрыла какой-то чемодан, выхватила несколько толстых пачек, перетянутых банковскими бумажками, и стала совать Ване в руки. – Возьми! Иначе не уеду! Это не ей – тебе! Пригодятся! На учебу или еще на что… А сейчас вон хоть плеер себе купишь и джинсы – а то, небось, ребята смеются… Доллары эти хорошие, не воровские, нефтедоллары, ничего… А ей не показывай – она их в фантики обратит, с нее станется. Впрочем, можешь и показать, как хочешь… Ну ладно, прощай, Ваня! Не знаю, свидимся ли…
Но это был еще не конец. Валентина Житная схлопала себя по соболиным бокам – совсем, как Василиса Гордеевна, крикнула: «Ой, балда, совсем забыла!» – и что-то скомандовала по-английски своим черным прихвостням. А те из недр машины выпростали тяжелую картонную коробку и поволокли в избу. Форточка распахнулась – выглянула разъяренная Василиса Гордеевна, собиравшаяся выкрикнуть необратимое, но дочь, топтавшаяся в снегу, опередила ее:
– Погоди сердиться-то! И не превращай моих охранников в воронов! Это для Вани, не для тебя, нехай поглядит когда-никогда передачу «Вокруг света»… Раз уж не удастся ему со мной по свету поездить… Уж такую малость ты можешь уступить? Прощай, не поминай заграничну дочь лихом!
Форточка с бряком захлопнулась – неужто бабушка сдалась?.. Валентина Житная трижды расцеловала Ваню, трижды перекрестила, – и черный «мерс», со снеговым всхлипом развернувшись, исчез с 3-й Земледельческой навсегда.
Глава 2
Электрическая гостья
Ночью Ване Житному опять приснился ужасный сон. Снилось, будто он, Стеша и Березай бродят по какому-то темному полю и собирают страшный урожай: части тела расчлененной девушки. Снился ему этот сон не впервой, с одними и теми же кровавыми подробностями. И всякий раз Ваня просыпался на одном и том же месте: лешачонок Березай показывал ему завешенную слипшимися желтыми кудрями голову с жалко растянутым ртом.
Мальчик спрятался с головой под одеяло, но до свету не мог уснуть, вертелся так, что доски старых полатей исстонались под ним.
Слышал, как, охая, поднялась бабушка, как затеплила печку, как стряпать принялась, бряцая чугунками и ухватами. Потихоньку перебрался с полатей на печь, потом соскользнул на пол,