Дерево не выбирает птиц. Юлия Андреева
полуприкрытые широкими листьями какого-то растения, возлежали здоровенные карпы, другой нес деревянный сундучок.
Все четверо низко поклонились Алу, и тот ответил на приветствие сдержанным поклоном.
– Господин повар из замка, – пояснила девушка, – госпожа велела, чтобы именно он разделывал рыбу к сегодняшнему обеду и завтра, когда придут гости, готовил праздничный обед.
«Опять эта рыба, – с тоской подумал Ал и тут же осекся: что с того, что он любит птицу или зайчатину. Он вполне может отправиться на охоту, захватив с собой десяток отборных лучников, чтобы там насладиться свежатиной, отдыхая возле походного костра и слушая нехитрые солдатские байки. – К чему разрушать ва своего семейства? Зачем раздражать запахом жареного мяса и видом крови соседей. Мне здесь жить. Во всяком случае, пока Ким находится в теле второго сегуна Эдо Бакуфу и по делам службы приходится находиться в Эдо. А ведь Ким…»
– Господин повар, мы рады видеть вас в нашем доме. – Ал улыбнулся, понимая, что с точки зрения японца фраза звучит неправильно. Но да чего, интересно, придворный рыборез может ожидать от грубого голубоглазого варвара.
– Это великая честь для меня, – повар снова поклонился, и то же сделали его подмастерья. – Госпожа Фудзико сказала, чтобы я поспешил к часу обезьяны[5], – он взглянул на солнце. – Я велел поймать именно к этому времени рыбу, и убедитесь, пожалуйста, она живая. – Повар приподнял один из прикрывающих серебряных карпов лист, так что Ал мог наблюдать, как движутся жабры и рыба то и дело сонно разевает рот, пытаясь схватить глоток воздуха. – Я готовлю сыну нашего сегуна Токугава-но Иэмицу[6].
– Высокая должность. Я польщен.
Навстречу гостю из дома выплыла величественная Фудзико и тут же склонилась в самом вежливом поклоне, который только может отвесить жена компаку сегуна, личному повару его сына. До таких высот придворного мастерства Ал и не надеялся добраться. Изысканная вежливость в сочетании с чувством собственного достоинства и пониманием своего высокого положения в обществе. Даже здесь, не в замке Грюку, в сравнительно небольшом прозрачном домике на окраине столицы, как и любил жить Ал, Фудзико оставалась внучкой, дочкой, женой, а теперь и матерью даймё.
По лицу гостя было видно, что он воспринял вежливость госпожи Грюку именно так, как это и следовало, а именно преисполнился счастьем, отчего вдруг сделался трогательным и симпатичным, так что Ал невольно возжелал продолжить знакомство или хотя бы поболтать с этим симпатичным улыбчивым толстячком.
Вслед за дородной супругой, поваром и его мальчишками Ал направился к кухне, где гостю предстояло блеснуть своим искусством.
Опустившись на колени перед добротным невысоким столиком, господин повар первым делом принял из рук мальчика белый лоскут материи и, сложив его в несколько раз, обвязал себе вокруг головы. Затем он взял вторую тряпицу и обтер с виду совершенно чистый
Час обезьяны с 3 до 5 часов пополудни.
Токугава-но Иэмицу, сын Токугава-но Хидэтада, р. 1604, в 1620 получил ранг дзюнии и должность гон-дайнагон, сэйи тайсёгун 1623–1651.