Дэниел Мартин. Джон Фаулз
с него спесь. Думаю, они были правы, с ним иначе нельзя. Но времени это требовало уйму. В результате X. настроился против Дэна и против сценария вообще и попробовал заручиться моей поддержкой. А я сидела тихо как мышка, пока они пары пускали, и думала, насколько проще со всей этой чертовой петрушкой обходятся у нас дома.
Итак, наш вечер. Мы поехали назад, за холмы, в долину Сан-Фернандо, в какой-то бредовый русский ресторанчик, где еду подавали крохотными порциями, с немыслимыми паузами, и вроде бы вовсе не то, что, как нам казалось, мы заказывали, но все было замечательно вкусно. Я незаметно выкачивала из него информацию о его прошлом. Узнала, что он разведен; одна дочь – всего-то на три года моложе меня, и – стоп: дальше посторонним вход воспрещен. Но о его карьере, о пьесах, о том, почему он их больше не пишет, о кино, об Америке… он говорил много, я отвечала тем же – и он слушал, даже тогда, когда я принялась выкладывать ему собственные наивные соображения о Калифорнии. И я поняла – мы работаем на одной волне, раньше я в этом сомневалась. Он поднялся ко мне – выпить рюмочку на ночь; через десять минут поцеловал меня в щечку – как клюнул – и исчез. А я и хотела, чтобы он ушел. Я вовсе не хочу сказать, что вечер не удался: все было замечательно, и мне стало намного легче.
Начались съемки, выезды на места, и я с ним почти не встречалась. Время от времени он возникал то там, то тут – очень редко: он уже начал работу над сценарием о Китченере{34}. А потом он появился надолго, когда снимали серию сцен в Малибу, и между съемками мы с ним поговорили. Я уже пускала пары от злости: им всем столько времени требовалось, чтобы все установить как следует, и Билл никак не мог успокоиться, пока не снимет на три дубля больше, чем надо. После съемок меня обычно отвозили прямо домой, и я уже никуда не выходила, отправлялась в постель в одиннадцать, а то и в десять: образцовая молодая актриса. Но по сравнению с необходимостью одеваться к выходу, становиться объектом сексуальных притязаний и при этом испытывать смертельную скуку… я стала отказываться от всех и всяческих приглашений. Билл с женой – как положено по протоколу – пригласили меня пообедать с ними, вот, кажется, и все за целую неделю. Странно, но мне это нравилось. Готовила то немногое, что успевала (запиской) поручить Марте купить, когда та приходила убирать квартиру. А то – иногда – попрошу шофера студийной машины остановиться у магазина вкусной и здоровой пищи или у деликатесов. Немножко повожусь на кухне, посмотрю идиотскую программу по ТВ. Почитаю. Напишу домой – словно школьница. Это все Дэн виноват. Слишком усердно пыталась доказать себе, что нереальна Калифорния, а не я.
Кое-что из этого (кроме последнего кусочка) я неожиданно поведала Дэну между съемками в Малибу. Мы шлепали босиком по воде, как пожилые отдыхающие в Саутенде{35}. Фотограф съемочной группы сделал снимок, я его сохранила. Мы оба смотрим на море у наших ног. Думаю, я пыталась убедить его, что моя англо-шотландская сущность сильнее этой чуждой мне культуры.