Полутона. Сарина Боуэн
пока он не начинает напевать себе под нос, его искаженный баритон пронизан мелодией. И тогда слезы текут по моему лицу и рукам. Я тону в них, беззвучно плача, пока песня не заканчивается.
В тишине, что следует после, я сжимаю губы. Зареванная неудачница, пытающаяся не шмыгать носом. Слышу, как Фредерик ходит по комнате за моей спиной и звук бегущей на кухне воды. Через минуту он выходит на балкон и ставит стакан воды и упаковку салфеток на стол. Я не могу поднять глаза.
Теплая рука опускается мне на затылок. Остается там два удара сердца, затем отдаляется. Фредерик возвращается в номер.
Я прижимаю пальцы к глазам, силясь заставить слезы перестать течь. Позади Фредерик убирает упаковочную бумагу от гитары. Он напевает себе под нос, а я зарываю ногти в ладони и считаю листья на банановом дереве во дворе внизу.
В конце концов Карлос приносит еду. Фредерик появляется на пороге балкона с двумя бумажными пакетами.
– Готова узнать, существует ли приличное буррито в Орландо?
– Конечно, – отвечаю я тихо.
Он садится в другое кресло и передает мне пакет. «Рейчел», – написано на нем.
Мы разворачиваем еду. Пахнет неплохо на самом деле. Мой аппетит такой капризный. Иногда я не могу есть ничего, иногда умираю от голода. Откусываю большой кусок и жую.
– Что думаешь? – спрашивает он. Вытирает рот салфеткой, прилагающейся к еде.
Вопрос кажется слишком тяжелым, пока я не понимаю, что он всего лишь о буррито.
– Очень неплохо. – Это все. Нарезанная свинина перемешана с бобами и травами. – О! – издаю звук отвращения. – Тут полно кинзы!
Удивление на лице Фредерика заставляет меня осознать ошибку. Он откладывает буррито. Затем берет пластиковый ножик, шедший в наборе с едой, и разрезает буррито пополам. Берет одну часть и демонстрирует мне. Ни следа кинзы.
– Карлос знает, – говорит он негромко.
– Удобно. – Мой голос дрожит. – Он тоже читает Spin.
– Rolling Stone, – говорит Фредерик. – Сложно забыть, перед каким репортером опух.
Еще минута молчаливого жевания. Чувствую себя опустошенной.
– Я могу задать тебе вопрос? – спрашивает он.
– Да?
Откладывает еду.
– Как долго ты знала, что я твой отец?
Это легко.
– Всегда.
Его глаза расширяются.
– Что она говорила обо мне?
– Ничего. Но когда бы ни играли твои песни по радио, она переключала станцию. К четвертому классу я знала их все.
Он быстро поднимается и исчезает за открытой дверью. Когда он тянется за пивом, холодильник освещает его, и я вижу выражение его лица. Будто его ударили.
Однако не чувствую себя ни капли виноватой.
Глава 7
Я сижу в учебном зале, когда Фредерик присылает сообщение: «Новый водитель сегодня. Серебристый автомобиль. Не ищи Карлоса».
«Заберешь меня от школы?» – пишу в ответ. Хейзу это не понравится. Он хочет пойти за мороженым.
«Надеюсь».
Что