Рецепт Мастера. Революция амазонок. Книга 2. Лада Лузина
поняла, что ее дореволюционный Киев – был им.
Град-Златоглав, еще в конце 19 века состоящий из бесчисленных парящих в небесах золотых куполов, маленьких домиков, хаток и обширных пустот, на сломе веков, ознаменовавшемся властью Модерна, всего за пару десятилетий вырос в многоэтажный европейский Город – Третью столицу Империи. И во время последнего приступа строительной горячки вобрал в себя всю вероломную красоту цветочного, женского, «стебельного стиля».
Город ста церквей, Столица веры – стала истинной Столицей Ведьм, Домов в изящном новом стиле Модерн стало больше церквей, и их крыши переросли купола…
И сейчас, шествуя по 21 веку, Катя могла лицезреть печальные итоги столетней войны между Небом и Землей.
В 30-е годы Киев лишился десятков церквей, в 50-е, под час второй мировой, утратил десятки модерновых домов. И в ее сердце было странное чувство, вместившееся в горькое слово «Зачем?». Зачем нужна была эта война?
Город-Модерн был почти уничтожен… Но и в примкнувшем к новой неженственной «Украине» здании в стиле барокко, воспевающем земного владыку, Катя вдруг углядела черты Модерна.
Женщин-русалок в венках из одолень-травы. Женщин в украинских бусах-намистах… Как умная жена, подстраивающаяся под мужа лишь для того, чтоб подчинить и поработить его, Модерн легко ложился под любой мужской и монархический стиль, чтоб вдруг выглянуть из-за барочных завитушек десятками хищных личиков вил.
«Итак, – принялась упражняться в модерновом чтении Катя, – что мы имеем? Барокко – патриархальный стиль, прославляющий монархов. Шесть дамочек в монистах и множество русалок с кувшинками. В Модерне все всегда сказано прямо, – напомнила себе она. – Нужно лишь не бояться прочесть… Начнем с того, что уже известно: женщины сделали революцию. То бишь за общим абрисом мужской власти (барокко) прячутся женщины (модерн).
Но в данном случае не женщины, а одна женщина – шестикратное повторение одного лица – (столько же было маскаронов Ахматовой на ее доме!) – наверняка имеет некий архиважный смысл…
Похоже, как и Ахматова, эта женщина жила в Киеве, может даже в этом вот доме на Николаевской улице, и сделала нечто…
Что?
Каштанов на здании нет, выходит, поступок свершен не в Киеве. Как и Великую Мать, эту женщину окружают вилы – русалки с кувшинками.
Одолень-трава – означает победа. Русалки – смерть, женские чары, заманивающие на погибель мужчин. Победа этой женщины как-то связана с водой (Вода? Реки, моря, лодки, корабли, моряки). Ну и конечно, с революцией…
Кто же она?»
– Долой рабство дома и кухни… Для новой, рожденной революцией женщины удовлетворить свою сексуальную потребность с первым понравившемся ей мужчиной будет так же легко и просто, как выпить стакан воды! – страстно изрекла нарком пропаганды и агитации всея Украины.
И то, что примкнувший к дому с шестью маскаронами двухэтажный цирк Гиппо-палас в женском стиле Модерн стал трибуной самой сексуальной революционерки, наверняка навело бы Катю на новые размышления. А один взгляд на Шурочку Коллонтай ответил бы на ее вопрос…
Короткостриженная,