Над вечным. Валерий Макаров

      Он, слава Богу, снова на плаву,

      Санкт-Петербург, наш город заповедный.

      Его двойник кровавый смыт в Неву,

      А этого вновь вывез Всадник Медный.

      Смерть не заходит в гости,

      Не требует любви.

      Она играет в кости,

      В чужие, как в свои.

      Что выпадет, не ясно.

      Известно лишь одно:

      Усилия напрасны

      Быть с нею заодно.

      Тут действуй осторожно,

      На ощупь, на просвет.

      Когда она возможна,

      Тебя, возможно, нет.

      Она ведь только средство

      Какого-то пути

      И надо без последствий

      Круги его пройти.

      Не сбиться, не споткнуться

      И совершив закон,

      Не то чтобы проснуться, —

      Преодолеть свой сон.

      Грехами, как цепями

      Опутанный, спеши

      Свалить пещерный камень

      С натруженной души.

      Все смертные сомненья

      Отпрянут, как болезнь.

      И явишь ты Спасенья

      И Воскресенья весть.

      Под гроздьями грозы, как будто сполупьяна,

      Мы падали с тобой и посреди земли,

      Что было под рукой, хватали жадно, рьяно

      И жажду утолить едва-едва могли.

      Огромный мир вставал, как лес мифотворенья.

      Нас оглушали дивьи голоса.

      И норовили сбить сердцебиенье

      Иные, не святые чудеса.

      Казалось это колдовским обрядом

      Каких-то обитателей чудных,

      Увенчанных плющом и виноградом,

      В обильной пене и парах пивных.

      Но фавнов и сатиров мы спугнули.

      Уж если были там рогатые друзья,

      То это всё олени да косули,

      Их в чародействе упрекнуть нельзя.

      А просто были мы тогда, как дети,

      Как первые созданья всех времён.

      И вот мы пережили бури эти,

      А голос жажды всё не утолён.

      Всё то, что пронеслось

      Над нашим домом,

      Не сон, но худшим сном сбылось,

      Судом, Содомом.

      Проломами окон

      Он смотрит непотребно.

      А звался прежде он,

      Был Домом Хлеба.

      Но совесть из людей

      Палач умело вынул

      И выдал горсть гвоздей

      И дал дубину.

      Пошёл народ бродить,

      С душою в корчах,

      Себе подобных бить

      И всяких прочих.

      Но сквозь пустырь в окне,

      В глазных провалах,

      Как будто светит мне

      Свет, как бывало.

      О светоносный Вифлеем!

      Ну что ж, как видно,

      Ты мне, как хлеб, который ем,

      Звезда Давида.

      Дабы смирить уста

      Народной злобе,

      Ты привела Христа

      В