Под ласковым солнцем: Ave commune!. Степан Витальевич Кирнос
отвращения созерцает на это здание, выглядящее ярким огнём, маком средь океана тусклости и своим гнилостным огоньком заманивающее неопытных людей в свои идейны сети. Барельефы, колонны, сам образ и конфигурация «Дома» они в один похожи на древние языческие храмы, капища ушедших в историю римлян и греков.
Краем уха Пауль услышал как из внутренних помещений «Дома» эхом приносит крайне необычный возглас, похожий то ли на ревностную проповедь священника, то ли на политическое обозрение. Кто-то с неукротимой и пылкой яростью вещает о том, что равенство и отсутствие денег это высшее благо, а всякие проявления «рыночного капитализма» будут караться смертью.
«Что за безумие?» – родилась мысль в уме Пауля, когда он увидел, как люди продолжают стекаться внутрь «храма», дабы услышать слово.
– А вот и вы! – пронёсся по ушам бодрящей волной механический призыв и двое юношей оглянулись.
Перед ними стоит фигура в два метра ростом, окутанная в светло-красные одежды, отчасти похожие на кардинальские одеяния. Его глаза устрашающе пылают двумя яркими рубинами, чуть прикрываемые краем капюшона, а нижняя часть лица блести металлическими бликами, в его руке, в железных механических пальцах сжат трёхметровый посох, увенчанный массивной восьмиконечной звездой.
– А вы… вы-вы, – залепетал в преклонении Давиан.
– Я тот, – забренчала металлический перезвон гортани, – кто научит вас первоосновам нашего мира.
– Прям здесь? – удивился Пауль.
Правая рука, окутанная в красную ткань, существа вытянулась, и указательный палец уткнулся в направлении главного входа, и решётка вместо губ снова передала звон и громыхание гласа:
– Туда вам ещё рано идти, доктрина «Нового Коммунизма» ясно дала понять, что всем новопосвящённым в тайны нашего общества сначала нужно пройти специальные катехизаторы.
– А как вас зовут? – осмелился спросить Пауль.
– Я старший товарищ Форос Ди и одновременно Главный Помощник Младшего Всепартийного Творца Слова. Приставлен, чтобы вам сегодня дать первые знания о великой идее коммуны.
– Предлагаю тогда начать, – вдохновенно рвётся Давиан услышать слова о величии «нового дома».
Форос снова обнял свой посох и опёрся на него, и вновь донеслась металлическая речь:
– Вы уже почувствовали часть нашей главной идеологии – «Нового Коммунизма» на себе, уже узрели его мощь и величие. Его первый постулат – всё делается по воле народа, вы провели через каждую фибру души, когда люди давали голос за придание вам партийства.
– А общественный… надзор и общие вещи тоже часть «Нового Коммунизма»? – спросил Пауль.
– Конечно, юноша! Так, народ следит за народом, а коллективы становятся ответственными за каждого своего члена, что исключает возможность преступления. – Существо стало расхаживать туда-сюда и через ткань одежд показались его блеснувшие отражением неба металлические