Золотой иероглиф. Дмитрий Дубинин
вон выходящим.
– Мотояма-сан убедительно просит узнать, кем и как был вскрыт талисман-омамори, – начал Такэути. – Дело в том, что мы, японцы, очень бережно относимся к истории своей страны и пользуемся любой возможностью, чтобы собрать сведения о выдающихся людях Японии, к которым, без сомнения, относятся и самураи рода Дзётиинов. Последний представитель этого рода, как узнал Мотояма-сан, когда звонил вчера в Токио, погиб во время второй мировой войны – он был летчиком. Из тех, что в конце войны получили нарицательное имя по названию одного из спецотрядов – «Камикадзе»… Пилоты-смертники вычеркивались из списков живущих еще до своей фактической гибели, но порой случалось, что они не погибали в действительности. Например, попадали в плен – японские самолеты иногда оказывали летчикам такую «услугу» – будучи легко подбитыми, те же «мицубиси» или «накадзима», вместо того, чтобы сгореть или сорваться в штопор, благополучно планировали и жестко приземлялись, оставляя пилотов в живых… Кроме того, – Сэйго слегка прищурился, – всем известно, что даже камикадзе мог в бою «потерять лицо», но об этом говорить не принято. И последнее. То, что омамори оказался в России, говорит о многом. Самурай, уходящий на заведомую смерть, передавал талисман за ненадобностью своему старшему сыну, либо он доставался тому по наследству. По-видимому, последний из Дзётиинов ушел на войну бездетным – следов этого рода в Японии нет. И теперь нам надо проследить путь талисмана в обратном направлении, от сегодняшнего дня до конца тридцатых. И в этом, Андрей, нам поможешь именно ты.
– Каким образом? – спросил я.
– Найдешь содержимое омамори. – Тон Мотоямы был весьма тверд. Сэйго бросил на него быстрый взгляд.
– Боюсь, что это будет трудновато, – сказал я. – Ведь даже мой отец говорил, что он не вскрывал трубку.
– Прискорбно, – последовала двусмысленная фраза. – Но Мотояма-сан настаивает, чтобы вы попытались найти содержимое. При этом, если вдруг придется совершить поездку, фирма ее оплатит, также как и дорожные расходы.
«Фирма оплатит»… Проклятье, похоже, дело идет к тому, что я чем дальше, тем сильнее рискую оказаться в кабале у мафиози.
– Кроме того, – продолжал переводить Такэути, – мы ведь тоже можем оказать вам услугу. Фирма должна помогать своим сотрудникам, и членам их семей – тоже. Так заведено на всех японских предприятиях, а «Токида-С» – на три четверти японская фирма… Послушайте, Таня: Маскаев-сан, наверное, говорил вам, что служба безопасности головного предприятия «Токида» нашла украденные у вас часы?.. Вот они, возьмите, пожалуйста…
С этими словами, которые, правда, произносил Сэйго, Акира поднес часы и с легким поклоном протянул их Тане. Таня взяла вещицу и стала внимательно ее рассматривать.
– Я, конечно, ценю заботу и внимание фирмы, – сказала она. – Но… Простите, это не мои часы.
Татьяна положила их на столик. Мотояма озадаченно уставился на Такэути, и когда тот перевел, у него глаза стали как у настоящего европейца.
– Но это ваши часы, Таня.
– Нет, уверяю вас, вы