Морской змей. Татьяна Воронцова
бесчисленные деревушки… и практически в каждой, а если не в самой деревне, то поблизости – величественные старинные особняки. Большинство из них закрыты и необитаемы. Нынешние владельцы особняков – потомки низложенной Наполеоном Бонапартом венецианской знати – большую часть времени проживают в Керкире. Возможно, кто-то из них согласится сдать свой особнячок в аренду до конца сезона, а кто-то наверняка делает это уже не первый год.
– И сколько за это могут запросить? – поинтересовалась Лиза.
– Понятия не имею. Надо разговаривать.
– А… ясно.
– Я знаю, о чем ты думаешь, Элиза, – терпеливо произнесла Джемма, – но это не так, поверь. Я не хочу, чтобы этот парень нас содержал. Я хочу, чтобы он стал нашим компаньоном.
– Почему именно он?
– Не знаю. – Смеясь, она пожала плечами. – Просто он единственный мужчина на этом острове, при виде которого у меня не возникает рвотный рефлекс.
– Мужененавистница, – фыркнула Лиза, подталкивая ее в бок.
Джемма скорчила гримаску.
– От такой же и слышу.
День прошел бездарно. Короткие заплывы, сладкая дрема под пляжными зонтиками, обед в ближайшей таверне, снова дрема… Отлежав себе все места, Лиза решила сплавать за мыс, посмотреть, что там. Джемма осталась читать книжку.
Она обогнула мыс и оказалась в бухте чуть меньшего размера, чем предыдущая, с узкой полосой пляжа и большим количеством торчащих из воды скользких каменных глыб. Там-то, среди этого скопления камней, и отыскался занимающий их мысли нелюдимый дайвер. Его белая лодка с красной полосой на борту одиноко покачивалась на волнах. Не волны даже, а так, дыхание моря: лизнуть подножие черного камня, поколебать лохматые ленты водорослей, поднимающиеся из глубины…
Ухватившись за правый борт лодки, Лиза оглянулась по сторонам. Нигде никого. А что ты высматриваешь, интересно знать? Перископ, что ли?
Некоторое время она висела в пронизанной солнцем толще воды, лениво перебирая ногами, и уже думала убираться восвояси, как вдруг вода по левому борту заволновалась, забурлила и выпустила на поверхность пучеглазое чудовище. Вернее, человека, причем довольно привлекательного, как выяснилось впоследствии. Чудовищем его делали маска, трубка и акваланг.
Он вытащил изо рта загубник, снял маску и вежливо проговорил:
– Il fait beau aujourd’hui[8].
Голос хриплый после погружения, но дыхание ровное. Где-то она читала, что такая вот болезненная хрипотца в голосе мужчины завораживает женщину. Может, и так. Но сейчас преобладающим чувством ее была растерянность.
– Извините, – сказала она, продолжая цепляться за борт. – Я просто устала. – И добавила жалобным голосом: – Пожалуйста, говорите по-английски.
– Нет проблем. Вы англичанка? А как вас зовут?
– Лиза. Элизабет. Не англичанка, нет. Я здесь с подругой. Ее зовут Джемма. – (К чему этот поток слов? Он спросил просто из вежливости…) – Она осталась там, на пляже. А вы?..
– Венсан. –
Славная погодка сегодня (