Продаю девственность. Аза Ожогина
дотронулась я до её руки.
– Как не виновата? Я должна была ждать его, стоя у окна! – мама прикрыла глаза рукой.
– Ну, мам, ты того… Это… Всё будет хорошо. Ну, мам, ты это… Перестань, мам, – Рудик пытался найти слова утешения, но у него это не очень получалось.
Я смотрела на маму. Какой маленькой она стала! На её чёрных как вороново крыло волосах, я заметила тонкие серебристые нити. Я готова была поклясться, что ещё вчера их не было. Мама всегда гордилась тем, что ей почти сорок, но у неё нет ни одного седого волоска.
Я машинально провела рукой по своим волосам, а потом обеими руками обхватила голову, оперевшись руками на колени.
Папа, папа, папочка! Как же так могло произойти? Ты же двадцать лет работаешь на этом заводе, ты двадцать лет ходил через эту чёртову арку! Как, как могло с тобой такое случиться?
Я закрыла глаза. Передо мной возникло смеющееся лицо отца. Вот папа подбрасывает меня вверх. Я лечу и хохочу от счастья. Вот папа катает меня на санках. Вот он учит меня ездить на велосипеде. А это Рудик с папой по пояс в речке, пытаются поймать рыбу.
Папа! Папа, очнись!..
Папа, очнись, и я никогда больше не буду гулять по ночам! Обещаю!..
Пискнул мой сотовый. «Доброе утро, Солнышко!» Это было сообщение от Дениса.
Я отключила телефон. Мне сейчас было не до Дениса, вчерашний вечер был забыт. Лишь бы отец поправился!..
– Воструковы? – к нам подошёл пожилой врач.
– Да, – привстала мама со стула. – Я жена Алексея Вострукова.
– Ситуация такая. Вашему мужу нужна операция на головной мозг. Чем раньше мы её проведём, тем больше шансов на выздоровление вашего мужа. Без операции функции мозга не будут восстановлены, операция жизненно необходима.
– Да, да… Конечно, – мама согласно закивала головой.
– Это будет стоить денег. Такие операции бесплатно не делаются. Операция будет проведена, как только будет оплачена нужная сумма, – сказал врач, пристально глядя на маму.
– Сколько? – мама выжидающе смотрела на него.
– Четыреста тысяч рублей.
Моё сердце ухнуло куда-то в район желудка. Четыреста тысяч! Четыреста тысяч!!!
– Да, хорошо, мы принесём, – тихо сказала мама, отведя взгляд в сторону.
– И поскорее, счёт идёт на дни. Неделя – это крайний срок, лучше до этого не доводить, – сказал врач, поправляя свои очки. – У вас такая сумма? Или вам нужно время её собрать?
– Нужно время, – машинально сказала мама.
– Хорошо, но не тяните, – с этими словами, врач оставил нас одних. Одних, наедине с непомерно гигантской суммой в четыреста тысяч.
Мама медленно села на стул, мы с братом опустились рядом.
– Где мы возьмём деньги? Мама, у нас же не нет таких денег! – сказал Рудик вслух то, о чём думал каждый из нас.
– Не знаю, – прошептала мама. – Не знаю…
Отец так и не приходил в себя. Мама хотела остаться в больнице, но врачи сказали, что нам лучше поскорее привезти деньги, а не сидеть под дверью палаты.
Домой мы приехали поздно вечером, уставшие и голодные.