Зеленый мост. Бесплатные сказки дорого стоят. Ольга Апреликова
Кулябкину, который и сам не понял, что объясняли, и утруждаться не собирался, и Мишка ничегошеньки толком не сделала и не написала. А когда после звонка забрали тетрадку и выгнали из класса, в туалете обнаружила, что началось «это дело», и если б не черные джинсы, то был бы позор на всю школу.
Дома скорей она бросилась к кровати, вытащила браслет, надела – и по всему организму будто разжались ржавые кандалы. Все хорошо. Она приняла теплый душ, поухаживала маминым бальзамом за волосами. Живот согрелся и перестал ныть. Мерзкое «это дело», очень мерзкое, но мама говорила, мол, зато организм в эти дни весь обновляется, омолаживается. Может, и правда. Когда «это дело» кончается, в самом деле можно взлететь уже только от счастья, что все, на месяц свободна от противной этой особой гигиены. Когда она вышла вся чистая и теплая, в стареньком любимом халате, Катька уже подогрела суп и стала подлизываться:
– Мишка, ну ты не сердись, ты ведь хорошая… А давай, когда уроки сделаем, то опять шоколадное печенье испечем? Завтра мама придет, мы ее угостим, и Митьке она отнесет, да? Давай? Испечем? Ну, Мишка? А пока ты будешь печь, я пол в комнатах помою?
– Ладно.
Больше Мишка браслет не снимала.
В школе, в общем, дела шли правильно, и двойки по физике и английскому она исправила на той же неделе. По вторникам, средам и пятницам, когда из расписания гвоздями торчали страшные физика, химия, алгебра и геометрия, Мишка надевала не брючки с блузочкой, а джинсы и серый свитер и притворялась умным мальчиком. Двойки вообще сменились тройками, спасибо ю-тубу, и даже когда пошли предэкзаменационные пробники, она справилась на три-четыре. Нормально. Устное собеседование по русскому в начале февраля легко сдала на двадцать из двадцати баллов, и классная сказала, что вроде как не все потеряно насчет допуска к ОГЭ. Мишка день за днем училась допоздна, не понимая, что в этих нехитрых школьных учебниках такого сложного, чтоб так испортить ей жизнь по осени. Вспоминался бесконечный серый дождь, жужжание и пустота в уме. Но это ведь прошло? Насовсем прошло? И все, что было нужно – чтоб из жизни почти исчезли родители и в доме наступила тишина? Какая хорошая стала жизнь, тихая. Только точки темные иногда перед глазами летают от усталости, но это ведь хорошая усталость, потому что силы потрачены не на нытье или ерунду, а на дело. Да, сама себя она бы не смогла заставить – и она поцеловала браслетик и сказала: «Спасибо, ты молодец». Наверно, в самом деле волшебный, потому что до браслетика из всего ее организма и капельки уверенности не удалось бы выжать, как не выкручивай. Теперь Мишка чувствовала себя настолько уверенно, что даже сходила в Катькин класс на родительское собрание и сидела там одна среди чужих взрослых: Катька, сказали, вроде как тоже взялась за ум.
Еще Мишка попросила маму научить варить простой суп, куриная грудка плюс замороженные овощи, и теперь справлялась с едой для