Тайна старого дома. Борис Бабкин
голосам. – Хотя я говорила и повторю – зря ты так поступаешь. Тебе сорок лет, и ты вполне могла бы устроить свою личную жизнь. Родить в конце концов своего ребенка. А теперь ты вряд ли сможешь найти себе мужа. И еще неизвестно, кто из таких детей вырастет. Вполне может быть…
– Нина! – резко остановила ее Маргарита. – Никогда не смей так говорить, иначе я перестану считать тебя своей подругой. Не смей так говорить о моих детях. Никогда!
– Хорошо, не буду. Ну что, свести тебя с человеком, который сумеет защитить твои права?
– Но этому человеку придется платить. А кроме того, его методы наверняка незаконные. Я боюсь, что это отразится на мне и детях. Не знаю, что делать.
– Я все-таки поговорю с Никитой. Если нам это не подойдет, будем решать дальше.
– Господи, Нинка, тебе-то это зачем? К тому же ты не принимаешь детей…
– Но ведь ты моя подруга, и я не оставлю тебя в беде. Я вижу – ты счастлива, что они у тебя есть. Одну тебя в этой ситуации я не оставлю. – Она шагнула в детскую. – Ничего себе! Это же сколько денег ты угрохала? Балуешь их, Ритка!..
– Это не я. Знакомый Ивана принес.
– Знакомый? – Нина с интересом посмотрела на нее. – Он хорош собой? Сколько ему примерно лет?
– Нинка, – засмеялась Маргарита, – неужели ты никогда не успокоишься? Ведь сейчас с тобой рядом прекрасный человек, Анатолий Петрович, а ты…
– Если бы он еще был и прекрасным мужчиной, – вздохнула Нина, – может, я бы и успокоилась. А он, к сожалению…
– Да, – Маргарита улыбнулась, – правильно говорят, что горбатого могила исправит.
– Я запишу тебе номер этого Алика. – Нина достала ручку. – Может быть, пригодится.
– Записывай.
– Не думаю, что она согласится, – покачал головой Щербаков, – но в милицию вряд ли обратится. Ну а если все-таки решится, – он посмотрел на Прошина, – что тогда?
– Положим, в милиции над ней посмеются. Да и не думаю я, что она будет доводить дело до крайности, отдаст дом добровольно. Кстати, там прекрасное место. Рядом…
– Погоди ты с местом, – остановил его Левицкий. – Как бы не получилось так – мы дом почти продали, а она нам его не отдаст. Представляешь, что тогда о нас подумает Леван Георгиевич?
– Отдаст, – усмехнулся Прошин. – А кто этот Леван? Вроде на грузина не похож.
– Он грузин по отцу, а мать – немка. Но он имеет авторитет среди грузин. И ссориться с ним небезопасно.
– Подожди, Лев, почему ты говоришь мне об этом? В конце концов ведь это ты договаривался с ним, и если что-то не получится, я не при делах.
– Вот как, – усмехнулся Лев Николаевич. – Значит, товар тебе тоже не нужен? И твои магазины…
– А если не получится ему дом продать? Тогда можем и здоровья лишиться. Убивать, надеюсь, не будут. И я повторяю вопрос: при чем тут я? Я ничего не обещал Левану. Так что давай-ка ты сам это расхлебывай.
– Как говорят уголовнички, крайним меня делаешь? Хорошо, тогда я буду предельно жесток по отношению к этой несговорчивой даме и детдомовским чадам. Надеюсь, ты не станешь возражать?
– Нет,