Ты забыл помнить. Сергей Валерьевич Ходич
говорит она так, словно и ни к кому вовсе не обращается.
Я пожимаю плечами, как последний дурак, прячась за рассеивающимся тут же сигаретным дымом, словно скрывающийся в тумане преступник. По спине пробегает неприятный холодок. Легкий, едва заметный, но оттого не менее неприятный.
– Если добавить ирландский виски, то кофе получается слишком сладким. Скотч – совсем другое дело. Я имею в виду, настоящий шотландский скотч. На худой конец можно и коньяк. Но не ирландский виски. Фу.
Я киваю и улыбаюсь. Что со мной такое? Меня безумно забавляет ее «фу». Впервые за долгие годы я чувствую себя ребенком рядом с кем-то другим. Хотя по возрасту это ей следовало бы нервничать, находясь рядом со мной, а никак не мне. Но не тут-то было.
– Ты не сильно болтлив, – снимает очки она.
Алиса щурит глаза, пытаясь разглядеть хоть какую-то эмоцию у меня на лице. Словно не верит стеклам в очках, а больше доверяет пусть и расплывчатому, но все же живому изображению. Близорука. Я чувствую, как теплеют мои щеки. Прекрати щуриться и дай мне получше рассмотреть твои глаза…
– Наверное. Думаю, это в большей степени зависит от того, кто рядом. Или кого нет рядом.
Что за бред я несу?
– Прекрасно. Спасибо.
Я затягиваюсь сигаретой. Скорее для того, чтобы взять небольшую паузу. Слова, вылетев изо рта, сразу же растворяются.
– И что со мной не так?
– Почему ты их сняла? – пытаюсь я сменить тему.
– Кого? Очки?
– Ну, остальное все пока вроде бы на тебе.
– Фу. Как пошло. Ты точно читал Сэлинджера? Говоришь, скорее, как герой Паланика.
Теперь мы улыбаемся вместе. На висках у нее остались красные отпечатки от дужек. Я все еще пытаюсь уловить цвет ее глаз, но пока тщетно. Очки больше не скрывают их, но теперь она, то щурится, то опускает взгляд. Стесняется своей близорукости. Или все-таки меня?
– Так что ты спрашивал?
Я отвлекаюсь от предыдущего занятия, отрываю взгляд от маленьких продолговатых линий на ее висках, выуживаю из бочонка рядом с солонкой зубочистку и прикусываю ее. Не знаю, зачем я это делаю. Никогда не любил зубочистки. К тому же я еще не ел ничего, кроме батончика.
– Ты сняла очки.
– Все верно.
Она выжидающе смотрит на меня, а я сглатываю обрывки каких-то слов.
– Ты, часом, не детектив? Кажется, у тебя здорово это выходит. У меня как раз есть одно дельце для детектива. Зубочистка, сигареты, томный взгляд, словно тебе одновременно плевать на всех вокруг, но в то же время ты изнываешь от одиночества. Молишь о том, чтобы тебя заметили и не трогали в одночасье. Настолько… – она делает паузу и прикладывается губами к чашечке кофе, оставляя там легкий пурпурный след от помады поверх предыдущего. – Настолько, что ты готов сидеть в самом ужасном кафе в городе с первой встречной девушкой из книжного магазина.
Я прикусываю один край зубочистки, а затем резким движением вынимаю ее изо рта.
– Проехали.
– Ладно