Туда, где небо чистое. Арина Викторовна Зарудко
долг.
– Вы поразили абсолютно всех, мистер Торндайк.
– Вот как? И чем же? – удивлено спросил он, при этом понимая ее.
– За такой короткий временной промежуток вы организовали более чем достойны прием.
– Приятно слышать.
– Так думаю не только я.
После последовало недолгое молчание.
– Прошу простить моего друга. Он мог показаться резким. Но он поистине невероятный человек, пусть и задумчивый временами.
– Охотно верю. И да, он не показался мне резким. Возможно, уставшим.
– Джаред не очень любит шумные балы, к сожалению. Я так же к ним отношусь.
– Отчего? – полюбопытствовала Эвелин.
– Понятия не имею. – улыбнулся он. – Отвечу лишь, что весь этот люд слегка выматывает, вы не находите?
– Да, бывает и так. Но в этом и заключаются балы!
– Безусловно, только теперь я стал чрезвычайно их не любить и редко устраивать.
– А посещать?
– И это тоже. Но вы заставили меня задуматься над предназначением танца. Это дорогого стоит! – он улыбнулся.
Эви улыбнулась в ответ. Она была погружена в свои мысли о мистере Дэвидсоне. Он был полной загадкой для нее. При их разговоре она испытывала странные чувства. Ей отчего-то хотелось показаться ему только с лучшей стороны, особо тогда, когда он намекнул на ее юность. «Верно, он уже наученный опытом, но это не дает ему никакого повода поддаваться ложному мнению о юных леди и их желаниях!»
Пока Эви витала где-то вне этого здания, танец был окончен. И окончен он был в ее молчании. Она пришла в себя и заволновалась, вдруг мистер Торндайк что-то говорил ей, а она ничего не слышала и не отвечала. Танцующие поклонились друг другу, мистер Торндайк взял Эви под руку и повел к столу, где разливали шампанское. Она сделала несколько глотков, извинилась, поблагодарила за танец и, под предлогом того, что ей нужно найти сестру, удалилась.
– Я надеюсь, мы еще увидимся. – разочаровано проронил Торндайк. Эви лишь улыбнулась.
Эвелин нашла сестру в более чем веселом расположении духа. Роуз любила балы, хотя по дороге ее всегда терзали переживания. Это было не то из-за ее робости, не то из-за воспитания. Но, несмотря ни на что, она была очень веселой девушкой, хоть и скромной, но скромность всегда лишь возвышает. В ней теплилось еще что-то совсем детское, невинное. Она пыталась принимать серьезный вид, бесспорно, она была умна и внимательна, схватывала все на лету, тем не менее, во всем этом скрывалась тень маленькой, немного сомневающейся в себе девочки, которая, делая все правильно, все-таки заботится о степени этой самой правильности.
Видимо, они с Мэтью пропустили третий танец и предпочли пообщаться тет-а-тет, а заодно испробовать мороженного.
– Волшебный вечер, верно, Эви? Мэтью столько мне рассказал! Он так интересно изъясняется! – сияя, обратилась она к сестре, которая была не в столь восторженном состоянии. – Что с тобой?
– Нет, нет, я в норме. – она пыталась вытряхнуть поедавшие мысли,