Лухари. Ирина Кова
противоположным концом стола их мужья дегустировали вина из погреба Льва, обговаривали совместные бизнес–проекты и свои любовные похождения. У каждого из них были любовницы, минимум по одной. О существовании которых жены были осведомлены. Мужчины искусно лавировали между семьей и развлечениями, виртуозно жонглируя расписанием. Вечера, выходные, праздники и долгие семейные поездки свято принадлежали семье. Любовницы довольствовались обедами и часовыми встречами в снятой или, если повезет, купленной для встреч квартире. В эти квартиры они заскакивали, ища утешения после изнурительного трудового дня, посмотреть футбол или перекантоваться, пока ребенок гоняет мяч в футбольной секции. Любовницам доставались и деловые поездки.
На праздники и каникулы любовницы, кооперируясь с другими любовницами, уезжали, улетали и уплывали на экзотические курорты на снятых или купленных для них любовниками машинах, самолетах и лодках. На этих самых курортах любовницы бесконечно искали, как они сами выражались, «нормальные отношения», но, почему-то так никогда не находили их.
Это хрупкое равновесие устраивало каждую из сторон. Жены получали стабильность, семью и статус, любовницы – веселье и деньги, мужья – любовь, поддержку и секс.
– Я просто видеть не могу эту фальшивую идиллию! – Катя скептически смотрела на матрон, талантливо исполнявших отведенные им роли прилежных жен. – Они же на выходные, наверное, вместе в торговые центры ездят и гуляют по ним как образцовые супруги. А потом вот он, – Катя показала на мужчину с проседью лет сорока пяти, – отвозит сына в театральный кружок и едет шпилить свою Дусю из Липецка, пока жена готовит воскресный ужин.
В дверном проеме возникла фигура Фаины в черном брючном костюме.
– Привет, – Фаина подсела к Таш и обняла ее за плечи. – Вы ушли по-английски.
– А как они еще, по-твоему, должны была уйти, он же англичанин!? – девушки дружно рассмеялись, и матроны на другом конце стола тут же зашептались.
– Все, что я успела разглядеть, это лишь то, что он выглядел как настоящий породистый жеребец. – Фаина не убирала руку с ее плеч. – Как все прошло?
Таш усмехнулась точности определения Фаины. При воспоминании о его мускулистом теле лицо ее преобразилось: глаза засверкали, щеки зарумянились, а губы расплылись в мечтательной улыбке. На столе зачирикал телефон.
– Это он? – полуутвердительно спросила Катя. – Дай-ка мне прочитать! – Таш отчего-то повиновалась, и Катя громко зачитала:
– «Я на очень важном деловом обеде, немного устал. Кстати, ты была бесподобна». – Катя протянула телефон Фаине: – Больше всего мне нравится это «кстати»!
– Может быть, он просто стесняется… – робко предположила Таш, изрядно, впрочем, разочарованная.
– Конечно, стесняется! – возмутилась Катя. – Читай между строк: «Кстати, ты была бесподобна, а, вообще–то, я устал, и это для меня самое главное. Я не писал тебе целый день, потому что мне просто