Метафизика Петербурга: Французская цивилизация. Дмитрий Леонидович Спивак
годы.
Заметим, что через посредство фольклора русских крестьян эти сюжеты и образы переходили в демонологию и их ближайших инокультурных соседей. Так, специалисты в области карельской фольклорной традиции указывают на переосмысление образа богини Сюоятар, создавшей болотные кочки, мошкару и другие неплохо знакомые современному петербуржцу приметы наших северных болот, под влиянием богомильских по происхождению мотивов. Примеры этого рода легко умножить74.
В южнофранцузской среде также сложилась “золотая легенда” о последнем бое альбигойцев, оборонявших крепость Монсегюр и о “четырех посвященных” которым удалось накануне ее падения скрыться секретным ходом, унося с собой величайшие святыни катаров. Имена бежавших мистагогов стали известны преследователям – их звали Гюго, Эмвель, Экар, Кламен – но священные тексты или предметы культа, в числе которых, согласно некоторым источникам, был и священный Грааль, никогда не попали в руки католиков.
Как следствие, нельзя исключить латентного воздействия альбигойской традиции на французский мистицизм последующих веков, так же, как и прийти мимо попыток возродить их духовность, предпринятых уже в новое и новейшее время.
Гугеноты и старообрядцы
Психологический строй правящих кругов Московской Руси, равно как и их подданных, существенно отличался от духовного склада новгородцев: “ушкуйным вольностям” были противопоставлены духовное трезвение и ограничение кругозора набором стереотипов и ценностей, отобранных и сведенных в систему идеологами нового, не последнего в нашей истории “затворенного царства”.
При всем том, иностранцы на Русь приезжали во все возраставшем числе. Но то были не те иноземцы, которые нам в данном случае интересны. Западные архитекторы возвели для Ивана III впечатляющий ансамбль укреплений, палат и соборов московского Кремля. Но это были в подавляющем большинстве итальянцы. Читателю памятны их имена – Аристотель Фиоравенти, Антон Фрязин и прочие.
Западные военные инженеры оказали Ивану IV значительную, а согласно оценке некоторых историков – едва ли не решающую помощь при взятии Казани. Но то были выходцы из немецких земель. В Немецкой слободе, сложившейся на берегу Яузы, решительно преобладали выходцы и протестантских стран северной и центральной Европы, в первую очередь – из немецких земель, а общепринятым разговорным языком был, несомненно, немецкий75.
В 1553 году началась новая, третья по счету эпоха непосредственных и постоянных торговых сношений Русского государства с западными купцами (первой условно считается эпоха транзитной торговли по пути «из варяг в греки», второй – период оживленных сношений Новгородской Руси с участниками Ганзейского торгового союза). Однако и в этом случае честь открытия «северного торгового пути» по Белому морю и устью Северной Двины, равно как и получение связанных с тем прибылей, принадлежала британским купцам, к которым
Подробнее см.: Фольклористика Карелии // Ред.А.П.Разумова. Петрозаводск, 1980, с.54-55.
Мы говорим здесь о так называемой Ново-Немецкой слободе, образованной под Москвой согласно царскому указу 1652 года. Первоначальная же Немецкая слобода сложилась в Москве еще во времена Ивана Грозного.