Голубой Майзл. Аркадий Львович Фрейдлин
расторопно завладел вниманием нового клиента. Тот отказался от предложенного меню и попросил пиво Gose на свободном немецком. Акцент я, конечно, уловила, но едва различимый, с некоторыми характерными только для славянских языков твёрдыми согласными. Старый эмигрант, без сомнения. Не столь успешный, судя по одежде, но устоявшийся в немецкой среде.
Когда Руди ушёл, я стала внимательно следить за разговором этих двух гостей.
– Твою-то маму, Ося! – сказал тот, что выглядел постарше. – Ты нас сильно напугал! Шо за странные звонки, и почему ты не имел приехать прямо к нам домой? Зисла пила целую ночь валерьянку за твоё здоровье. Ты повёл себя некрасиво.
Он сказал это по-русски. А я знаю и этот язык. Местные эмигранты быстро научили меня этому так богатому на ругательства языку.
– Дядя Арик, – ответил названный Осей старик, – когда ты послушаешь меня, то скажешь спасибо, что я не приехал на хауз4 прямо к тебе и не спикал5 в трубку за все дела.
Вот это да, подумала я, «дядя». Почти ровесники – и «дядя». Руди принёс бутылку Gose и налил аккуратно пиво в бокал, умело сохраняя при этом всё богатство пены. Я научила!
– Хорошо, Ося. Я догадался, шо ты не будешь просто так лететь сюда со своих Штатов для поговорить со мной за какую-нибудь ерунду. Рассказывай, племянничек, о своих местных гешефтах, Зисла потерпит. Правда, через это потом будет есть мне плешь, что не взял её с собой. Но ты же просил!
– Арик, мы что, не будем кушать? Я ждал тебя, чтобы разобраться в этом вашем «ессене»6. Я не кушал нормально последние три дня, – он открыл меню и улыбнулся. – В этой сраной Албании нет человеческого питания.
– Ося… я правильно тебя понял? – после секундной паузы спросил Арон. – Лёва?
Иосиф молчал, пауза тянулась.
– Ося, смотри мне до окуляров и не томи мою нервную душу. Лёва в порядке?
– Арик, наш Лёва уже в Швейцарии, – ответил Иосиф, и по его глазам стало понятно, что сюда он приехал сказать лишь только это простое предложение: «Наш Лёва в Швейцарии».
Мне стало ещё интереснее, но Иосиф подозвал Руди и, указав пальцем на Арона, попросил выбрать в меню что-то достойное и не жлобиться с ценой, однако не слишком жирное – печень совсем замучила, но и не слишком диетическое, а то совесть опять волю возьмёт. Остановились: Арон на Fischsuppe alla Alessio7, а Иосиф – на ягнятине в грибном соусе.
– И постой, – подозвал по-английски Иосиф уже уходившего Рудольфа, – принеси нам лучшего вина, что у вас завалялось. И только немецкого! Предпочитаю пить вино той страны, в которой нахожусь. На твоё усмотрение. Спасибо.
Я прошептала в ухо Руди: «В правом нижнем углу стоит Dönnhoff 2006 года». Руди, в отличие от многих, меня прекрасно слышит и никогда не сомневается в моих советах.
– Ося, мать твою – сестру мою, почему ты мне, такой говнюк, не сказал это сразу по «хэнди»?! Зисла от такой новости уже пекла бы шарлотку на позвать всех.
– Ой,
Дом (англ.).
Говорить (англ. искаж.).
Еда (нем.),
Рыбный суп (нем.).