Сказки моего детства и прочая ерунда по жизни (Неоконченный роман в штрихах и набросках). Игорь Николаевич Макаров
коровами и быками, почему-то любившими больше прекрасные нивы ближайшего совхоза, чем ободранные и вытоптанные луга и луговины.
Ложе через неделю было собрано и мало чем отличалось от первоначального, вот только по местам разломов проходили заметные трещины. Впрочем, имей мы больший опыт столярных работ, то вы едва ли бы отличили его от нового. Мы жаждали иметь свою Тозовку. Ствол, к сожалению, так и остался слегка согнут и косил в сторону. Здесь вновь сказалась наша неопытность в слесарных делах. С высоты своих лет, смею заверить, что его можно было отбить по струне, но что можно было ждать от двух, хоть и упрямых, но не очень умудренных жизнью пацанов? Ещё через неделю это чудо, хоть и криво, но стреляло гораздо лучше любого нашего самопала или тозовочного пистолета сооруженного из медных трубок, выдранных из кишок автомобиля, и пресловутых лыжных палок, которые изредка использовались и по прямому назначению, а не на всякие поделки. С полусотни метров, взяв несколько правее, можно было уверенно всадить пулю в мишень. Вся сложность заключалась в том, насколько брать правее цели. В воробья из него было невозможно попасть, но в ворону все-таки вероятность попадания была. Впрочем, приноровившись, скоро мы из неё стреляли прилично, насколько можно стрелять прилично из кривого ружья. С этой Тозовкой у нас с брательником связаны приятные воспоминания и несколько историй, пока его, то есть брательника, не выловил охотнадзор во чистом поле, и ему не пришлось забросить её в неглубокое болотце, из которого достали его уже не мы. Славная была, право, вещь, эта Тозовка. Эти историй, которые не всегда происходили в период нашего безраздельного владения и пользования ею и не только. Я их вляпал в одну общую кучу и под одним общим заголовком. Нехай, красивше будет, но позднее подумал, что отступаю от исторической правды и последовательности течения моей жизни, и слепил две главы в одну, а затем и скрестил с ними третью, при этом, переместив последнюю сначала сразу за вторую, но, затем, и воткнув её впереди оной, перемешав в ней не только мои маленькие охотничьи приключения и рассказы отцы, но и включил другие рассказы из первой главы, придерживаясь не тематической последовательности, а временной, что будет правдивей и интересней. Я так и не изменил нумерацию глав, так что не обессудьте за мою вольность и отступление от литературных канонов и правил. Впрочем, вы уже, наверное, давно заметили моё особенно трепетное отношение к канонам и нормам, законам и подзаконным актам. Ох, как я люблю их исполнять! Не будь их, то я бы уж точно сдох с голода, так как большинство дел, за которые мне платят деньги, связаны с исполнением этих самых законов и бессмысленны с точки зрения общечеловеческого разделения труда и не производят ничего ни реального и не виртуального, если брать по большому счету.
Воробей
Это был настоящий фраер. Он важно шествовал, как записной бонвиван, где-нибудь по прошпекту в Санкт-Петербурге или даже по Парижу. В общем-то, он шествовал не очень