Тень. Андрей Владимирович Глазков
почти родное лицо взял инициативу на себя, указав нам на бетонный столик и два кирпичных табурета по бокам.
– Интервью?
– Да. В связи с тем, что в последнее время под видом искателей стало много неискателей… это… пытаться пройти… кхм, мы вынуждены были ввести новый порядок.
– И много таких… неискателей?
– Сколько там было, Ыбырай?
– Двадцать три человека за прошлый год. – отозвался Ыбырай. Его мгновения были исполнены, он поднимался и направлялся к нам, поясняя на ходу ситуацию по интервью. – Мы еле справились. Почему всех сюда именно тянет – совершенно непонятно. Ладно, я буду задавать вопросы, вы отвечаете. По итогам я принимаю решение готовы вы искать или нет.
– А если решение будет отрицательным, и мы с ним не согласимся?
– Будете жить с этим как-то. Ну или… У нас есть возможность поговорить с психологом об этом. Сейчас есть бюджет на это. Она приезжает раз в месяц. Последний раз она была неделю назад, так что вам практически повезло. На целую неделю меньше обжидать.
Изменились для интервью. Стали совершенно серьезными людьми в погонах. Необходимость непрерывного предварительного сканирования действий на предмет их соответствия принципам и понятиям. Годы активных тренировок лиц и мышления. Исключительно шаблоны. Исключительно в заданных рамках. Исключительно без исключений.
Огромное… Невероятное… Гигантское количество энергии затрачивалось на эти изменения. С самого утра пограничники накачивались бутербродами с нефтью, чтобы к вечеру быть готовыми интервьюировать путников. Смотреть нам прямо в глаза. Творить аллюзию на беседы с отцом.
Шум ветра где-то высоко у самого верха башни – там, где старый дряхлый металл прохудился настолько сильно, что стал позволять ветру жить в щелях между панелями обшивки, отслаивающимися и гремящими жирным тоскливым стуком. Не имел сил прогонять его прочь.
– Итак, я буду читать вопросы… Хочу попросить внимательного к ним отношения. Процесс будет записываться.
– Видео или аудио?
– Стено.
– Что?
– Я буду записывать ручкой ответы вот в эту тетрадку. Стенографировать.
Мне указали на кирпичный табурет. Безапелляционно. Я сел. Жесткий, неудобный, холодный. Ыбырай аккуратно разложил на пыльном бетоне стола приспособления для интервью – тетрадку, ручку, две руки от ладоней до локтей. Посмотрел куда-то внутрь себя. Начал.
– Почему вы ищете?
– Потому что можно искать.
– Искали ли вы ранее?
– Сегодня или вообще?
– Вообще.
– Конечно. Четыре раза.
– Искали ли вы в других местах?
– Да.
– Что вам там сказали?
– Сказали больше не приходить.
– Под кроватью смотрели?
– Конечно.
– За шкафом?
– Два раза.
– На антресолях?
– Нет.
– Почему?
– Там пыльно. И паутина слева за шапками.
– Как быстро вы планируете завершить поиски?
– В установленный