Живые чернила. Лилия Донская
проблемы и в чём это выражается? – проговорил психолог, открывая один из блокнотов на своём столе. Взял ручку и внимательно посмотрел на Оливера.
– Мы женаты четыре с половиной года. Последние полгода жили отдельно. У нас есть сын.
– У нас? – хмыкнула Миа, посмотрев на Оливера. Закачала головой и отвернулась, продолжая ухмыляться.
– Что-то не так? – тут же вмешался доктор Абрамсон. Его голос был спокойным и располагающим, взгляд сосредоточенным. Обратился к Мие. – Что значит ваша реакция, миссис Банч? – у него был интересный говор, Миа сразу же это заметила, но пока не решилась об этом сказать.
– То, что мистер Банч вспомнил о существовании сына лишь недавно, а до этого ему было на него плевать, – она удобнее расположилась в кресле и закинула ногу на ногу. Психолог не изменился в лице. Да, и поведение у него соответствует.
– Пока что я ничего не могу понять. Начните с самого начала.
– Ой, прям с самого начала? – переспросила женщина, подавшись вперед. Немного подумав, мужчина кивнул. – Без проблем. Вот только… А можно вопрос? – осторожно спросила она. Мужчина едва повёл бровью и кивнул. – А вы… Ваше произношение, – она не договорила, стала ждать реакцию. Оливер тяжело вздохнул, поняв, что она хотела узнать. О таком не принято говорить, а уж если ее догадки оказались верны…
– Да, миссис Банч, я британец. Продолжим? – без тени смущения и раздражения ответил тот. Едва улыбнувшись, что так его «раскусила», Миа кивнула.
– Когда мы познакомились с Оливером, мне было двенадцать, ему пятнадцать. Так, да? – она скривилась и посмотрела на своего мужа. Тот подумал и кивнул. – Да. Познакомились мы в художественной школе. Мама меня туда записала, чтобы я перестала шататься по улицам и драться с мальчишками.
– Что, простите? – психолог уже не смог сдержать своего недоумения и слегка приподнял одну бровь, внимательнее рассматривая Мию. – Вы дрались с мальчишками? – переспросил ее. Она пожала плечами и закивала. – Неожиданно. Такая хрупкая женщина, и имя такое женственное у вас. Совсем не вяжется с вашим… образом жизни.
– Ой, я привыкла к этому, все нормально. Так вот, чтобы я не шаталась по улицам, мама отдала меня в художку.
– Но было бы логичнее отдать в спорт? Чтобы энергия выходила.
– А, бессмысленно, – она махнула рукой. – Я ходила на бокс, и от этого только больше дралась. Умею же. А ещё у меня два старших брата – те еще задиры были в детстве, – пожала плечами. – В общем, мама решила, если я буду заниматься чем-то более спокойным, то стану женственнее. Тем более, искусство, все дела, эстетика там. Мне нравилось, конечно, но… Скучно. Часами стоять у мольберта… Не, не моё, но я ходила. А Оливер был вроде местной звезды – прекрасно рисует, чувствует всё, что там надо чувствовать, когда рисуешь. В общем, большой молодец своего дела в отличие от меня. Характер у него, правда, отвратительный. Хамил всем, учителей не слушался, делал, что хотел. Творческий человек, в общем.