Живые чернила. Лилия Донская
этого, а потом увидела его с другой и вообще расстроилась. Помню, даже в драку полезла, но я её остановил. Тогда мы стали ещё больше общаться. Я помогал Мие, поддерживал её, а она мне помогала с девушками, потому что у меня как-то не ладилось. Она права – меня считали слабаком из-за моего увлечения искусством.
– О, да… Видели б они, как ты пьяную драку разнял один раз, – Миа рассмеялась. Оливер посмотрел на нее и слабо улыбнулся – он когда-нибудь перестанет как дурак смотреть на ее улыбку и радоваться непонятно чему? Наверно, нет. А она посмотрела на доктора. – Представляете, два взрослых пьяных мужика сцепились, да так, что их реально невозможно было разнять, а он смог. И вовремя, а то они чуть витрину не снесли.
– Да, было дело. Так что… Мы дружили, помогали друг другу, а потом я увидел, как Миа выросла, ну и… Вот, – он показал на нее и пожал плечами. – Сначала это было как какое-то наваждение. Я много думал о ней, представлял в своей голове, как-то… Мм, как сказать… ну, я создавал ее заново в своих мыслях. Да, наверно, это звучит правильно. Когда мы были вместе – я её изучал, рассматривал, а когда я был один – вспоминал всё, что увидел и создавал её образ. Звучит, наверно, глупо, но у меня есть оправдание – я человек искусства, – они одновременно хмыкнули и пожали плечами, а Миа ещё закачала головой. Оливер украдкой глянул на неё – женщина слегка опустила глаза и сдержанно улыбалась. Он рассказывал ей обо всем этом, она прекрасно всё знала, а теперь слышит вновь. Ей льстят эти слова, а ему нравится наблюдать за её смущением. – Вот… Когда я понял, что просто воображения мне мало – я стал её писать. Она сразу согласилась позировать и всегда слушала меня, даже если и делала вид, что пытается отвлечь. А я воссоздавал то, что было в моей голове. Надеялся, что мне так полегче станет, и я не буду о ней думать. Ну знаете, как говорят – если мысль не дает покоя, её надо записать, и тогда она пропадет, – психолог кивнул, понимая, о чем он. – И я пытался сделать так же, но в итоге только больше увлекался, потому что теперь она почти всегда была перед глазами, я мог изучать портреты, которые сам же и написал. Я считал, что это просто глупое увлечение, что меня привлекла лишь её внешность. Она была моей музой, только и всего. Ну и подругой, да. Но ни о каких отношениях я не думал. А после… Стало мало созерцания портретов, мы общались больше и больше, и вот тогда я понял, что здесь дело не только во внешности – её поведение, характер, видение мира – всё это меня привлекало. И как бы она меня ни раздражала иногда – я продолжал к ней тянуться, видя, что она делает то же самое. После этого я стал оказывать ей знаки внимания, она их принимала, и через какое-то время мы стали парой.
– Хм, интересно. У вас есть, что сказать, миссис Банч? – мужчина обратился к Мие.
– Что? Почему я стала принимать знаки внимания и тянулась в ответ? Мне было тогда семнадцать, я была разочарована в мужчинах, а Оливер был рядом. Да, мы были друзьями, я ему позировала и баловалась, чтобы позлить его. Это всё так, – с той же легкой, сдержанной улыбкой говорила она. Поправила локон. – И