Эх, хорошо в Стране Советской жить. От Сталина до Путина, от социализма до капитализма. Анатолий Панков
подхалтуривал. Делал по заказу новую мебель: двух- и трёхстворчатые шкафы, раздвижные столы, журнальные столики, мягкие диваны… Реставрировал старую – полностью или отдельные детали. Помню, например, обновлял стенку для пианино с вырезанной из дерева гирляндой цветов. Часть гирлянды была отломана. Отец вырезал недостающие детали и долго подбирал морилку и лак, чтобы добиться полного совпадения с сохранёнными цветочками. Получилось классно! А ещё он ремонтировал дачи: клиентами были врачи, учёные, писатели, военные. Фамилию он назвал только одну – Панфёров. Был такой советский писатель, автор ныне позабытой книги «Бруски». По совпадению, я потом работал с его сыном Кимом в газете «Водный транспорт».
Напомню: тётя Клава подрабатывала дома как дамский парикмахер, мама нянчила чужих детей и сдавал спальное место, мне шила пальто домашняя мастерица, отец выполнял разные заказы – всё это говорит о том, что частное предпринимательство сохранялось и при жесточайшей большевистском режиме, когда вроде всякая частная инициатива была наказуема. Потому что, во-первых, люди хотели лучше жить, больше зарабатывать (а система им это запрещала), а во-вторых, у многих оставались нереализованными их деловые качества.
По месту основной работы – на Карачаровском деревообделочном комбинате № 3 отец зарабатывал хорошо. Был бригадиром. Числился в «передовиках». Однажды, когда в очередной раз он повёл меня в комбинатовский душ мыться, я увидел его фотографию на Доске почёта, что висела возле проходной. Мне было приятно это увидеть. Но сам отец никогда не рассказывал о своих производственных достижениях. То ли пренебрегал официальным признанием, считая благодарности клиентов более существенными, то ли просто скромничал.
Однако рассказал, что по заданию предприятия участвовал в изготовлении дверей и ещё какой-то столярки для реконструируемого Кремля, в частности для Грановитой палаты. Видимо, всё же ему было приятно, что доверили такое важное дело…
В общем, нам можно было жить припеваючи. Ему хватало средств прокормить скромную жену-домохозяйку и нетребовательного ребёнка. Однако он много пил, имел любовницу (как говорила мама, шалашовку). Потому и свободных, про запас, денег дома никогда не было. Мама еле сводила концы с концами. Экономя каждую копейку, старалась правильно распределить выдаваемые отцом рубли от зарплаты до аванса и т. д. А её регулярные просьбы меньше пить и больше выдавать денег семье, заканчивались столь же регулярными скандалами.
За всю нашу совместную жизнь я только три раза, с опаской, попросил у отца денег. В двенадцать лет – на покупку шахмат и коньков с ботинками. И уже, будучи взрослым, я попросил его временно помочь мне, когда вдруг решил приобрести профессию крановщика и устроился на двухмесячные курсы, где стипендия была очень маленькой. В первых двух случаях он охотно откликнулся, в третьем – денег не дал, а покупал мясо и сам его для меня жарил (он другого способа приготовления пищи не признавал).
Возможно, он мне помог бы деньгами и при других моих надобностях. И даже, скорее всего, помог бы. Но