АДВОКАТША. Материалы к процессу. Л. Сержевская

      В 1876 году Иван закончил третий класс, перешел в четвертый, но осилить его уже не смог.

      Когда Павлу Егоровичу пришлось уехать в Москву, а за ним – и Евгении Яковлевне с младшими детьми, в Таганроге остались Антон и Иван. На Пасху, это был март 1877 года, Антон съездил в Москву и вернулся с твердым намерением отправить Ваню доучиваться в столицу. Дело в том, что в Москве Антон познакомился с приятелем брата Николая, Константином Макаровым, окончившим в своё время Учительскую семинарию. Он-то и порекомендовал определить туда Ивана: обучение, обмундирование и проживание – все за казенный счет.

      В Москву семнадцатилетний Иван с тремя классами образования приехал 20 июня, но уже через месяц Павел Егорович горько признавал: «Иван приехал – ошибка: при всех стараниях и хлопотах наших, он остался без ученья, ни в какое учебное заведение не приняли его. Горе наше с ним жить. Куда теперь его денешь, экзамен не захотел держать в Классическую [гимназию], а срок пропустил 3 месяца, в Реальную [училище] – немецкого не знает, в Архитектуры [училище живописи и зодчества] тоже не попал. Что из этого выйдет и сами не знаем, но ему без ученья плохо будет».

      Упорство Павла Егоровича в стремлении любой ценой дать детям образование вызывает искреннее уважение. Несмотря на финансовые трудности, отказывая себе в благополучии, он настаивал – «Учитесь, это ваше счастье». Но этой философии совсем не разделял сын Ваня. Да и до учебы ли было ему, провинциалу, в этой полной веселых соблазнов и искушений Москве. Бесконечные домашние скандалы его не трогали. Даже «вольнодумец» Александр возмущался:

      «Иван просто свирепствует. Вчера чуть не поколотил мать, а при отце оказался таким ангелом, что я до сих пор не могу прийти в себя от изумления. Да и ехидна же он, братец ты мой! Всюду норовит быть первым, съесть кусок получше и побольше, занять место повиднее. С матерью вечно воюет. На днях он возмутил меня до глубины души. Мать заметила ему, что он ничего не добывает, а потому и обязан помогать по хозяйству. Что же он ответил, как ты полагаешь? Он ответил, что он работать не обязан, и что его обязаны кормить, холить и лелеять, потому что его выписали из Таганрога в Москву!!! Ну, не холуй ли?!», – писал он Антону.

      Жаловались Антону и сама Евгения Яковлевна: «Ваня грубит так, чего я не ожидала»; и Миша: «У нас Ваня деспотует»; и Николай добавлял черной краски: «С Иваном беда! Не пройдет мимо, чтобы не дать подзатыльника Маше или Мише».

      Попробовали было устроить Ваню переписчиком6, как писала Евгения Яковлевна: «По полтора целковых за лист. Если не поленится, то заработает 15 руб.». Но переписка, видимо, Ивана не вдохновила. Он продолжал развлекаться и, поздравляя Антона с 1879 годом, захлебывался от восторга: «Я только что пришел от Поливаевых, встречал новый год. Теперь 5-й час. Вчера был ряженым у знакомых Волковых. 2 января еду в клуб благородного собрания.