Берегиня Чёрной Поляны. Екатерина Эдуардовна Галиева
rel="nofollow" href="#note_26" type="note">26 прокатился шёпоток. Водяные девы переглядывались, делали охранные жесты и опять склонялись к пяльцам и коклюшкам. Не ровён час войдёт к ним классная дама, а они без дела сидят. Попадёт всем и рассказчикам, и слушателям.
У окошка затянули тихо «Плач русалки». Грустная мелодия, понятная без слов всем водяным девицам, заструилась тонким ручейком по комнате. Ученицы школы благородных девиц Мадам Мелюзины незаметно для себя подхватывали песню, придавая ей и силы, и тоски. Моряки на проходящих мимо катерах крестились или чертыхались, но пленительные звуки будоражили их души и смущали разум. Так и чудились парням средь волн то косы, то глаза девичьи, и манили они за собой и тянули окунуться с головой в морскую глубь.
Ника наклонилась к уху Влады.
– Надо как-то повидаться с Майей. Может, сходим потихоньку после ужина?
– Надо, конечно. Но как мы это сделаем?
Берегини примостились на диване возле горки с чужеземными диковинами. Вазочки, брелоки, книг, камни разные, ракушки громоздились на пиратских старых картах. Гинекей так и назывался «Пиратос». Здесь всё напоминало о морских разбойниках и жертвах их набегов. Древние, окованные медью сундуки, бухты канатов, оплетающие стволы деревянных колонн, Фонари, рында и даже носовая фигура корабля, ростра, украшающая стену против двери. Ника завязала узелок и откусила нитку возле вышивки.
– Нужно чтоб одна из нас изобразила отравление. Ну, тошнит там, голова болит или живот скрутило, а другая её провожает будто бы в медпункт.
– Тогда я, чур, провожатой буду.
Ника хмыкнула и принялась разглаживать узор на пяльцах. Среди серых валунов серебрился и играл весёлый ручеёк, Густые ёлки оттеняли силуэт русалки, задремавшей на камнях. Ловко получалось, красиво.
– Хорошо, – сказала Ника, наглядевшись на свою работу, вдоволь. – Дай мне бежевую нитку, я ей руки ещё вышью. Авось успею.
Влада покопалась в коробе для рукоделий. Вынула клубочек и подкинула слегка. Ника на лету поймала пряжу. От согласного движения их руки встретились и стукнулись запястьями. Пробежала искра, и девчонки тихо засмеялись. Они точно знали, что с подружкой всё в порядке. Не могло иначе быть, ведь давным-давно связала их троих одною нитью Бабушка Водяница. И уж если б с Майей впрямь беда случилась, то и плетёные браслетики из нитки той порвались бы, рассыпались. А они вон под рукавами берегинь живут, играют, светятся.
Моревны, по соседству прявшие, неодобрительно поджали губы. Зашептались вновь, заохали. У входной двери, открытой настежь, шевельнулся мелкий камешек, откатился в тень и выпустил шесть тонких ножек. Соглядатай кинулся бегом к своей хозяйке.
Тишину, царящую в медблоке, нарушал только мерный стук капель в водяных часах. Никого из персонала видно не было, и Чернушкинские берегиньки прошмыгнули внутрь легко и незаметно. Майя безмятежно спала, подложив под щёку руки. Никаких особых повреждений видно не было, и Ника робко тронула подружку за плечо.
– Эй, засоня, как ты там? – потрясла она легонько Майю. Та, не просыпаясь, повернулась на спину и прошептала что-то неразборчиво