Ивана Купала. Евгения Маляр
что ей казалось, уже из ушей льётся. Однако такой крохотный жест – поддержка гостеприимства в одиноком человеке – немаловажное условие первого контакта и дальнейшего взаимодействия.
Пока афганец легко справлялся с подготовкой чаепития (кухня явно была обустроена специально для такого жильца), Кира достала из сумки планшет.
– Чёрный, зеленый, травяной?
– Какая трава?
– А бог его знает. В пакетиках.
– Тогда чёрный, пожалуйста. Сахара не надо.
– А у меня его и нет. Сам без сахара давно. Лет 10 как отказался. Зато есть конфеты шоколадные. Без них никак не готов.
– Конфеты – это хорошо, – улыбнулась Кира. – Главное, в меру.
Афганец поставил стеклянные кружки на стол, чайник с чаем и коробку дорогих конфет.
– Итак, я вас слушаю, – сказал он.
– Первая встреча – это обычное знакомство. Мне, Сергей Валерьевич, важно понять, как вы живёте, чем могу быть вам полезна. Ничего особенного, – спокойно ответила Кира.
– Понятно. Я, извиняюсь, сразу вам скажу: вы, конечно, девушка милая, но мне помощь не нужна. Наверняка, есть люди, кому ваша помощь куда больше требуется, – без обиняков ответил афганец. – Я сыну так и говорил, а он ерунду придумал. Это у него от чувства вины, что не может быть рядом. Он в Штатах живёт. Давно уже. Но после аварии как девчонка стал чувствительный.
– После аварии? – Кира нашла триггер, за который можно было ухватиться. Неприятие помощи у подопечного не было стандартным в её работе. Но работала она преимущественно с пожилыми одинокими людьми, которым не хватало общения и элементарной бытовой поддержки. Сергей Валерьевич был самым молодым в её списке – согласно анкете, 61 год, а судя по квартире, не только самостоятельным, но и вполне обеспеченным человеком.
– У вас не отмечено?
Кира проигнорировала вопрос, внимательно ожидая.
– Вот это, – он развел руками и крутанул коляску на 360 градусов, – у меня три года только. После Афгана контузия была, а это богатство я от пьяного дебила за рулём получил.
– Сочувствую, – сочувственно отреагировала Кира.
– А не жалейте. Сам же этим дебилом и был. Нажрался и в дерево со всего маху. Дерево, к сожалению, ещё больше пострадало.
Похоже, авария оказалась не самым лучшим вариантом развития диалога, хозяин квартиры начинал быстро распаляться.
– Я не жалею. Я сочувствую. Это разные вещи. А вот дерево действительно жаль, – спокойно отреагировала на выпад Кира, поглаживая дубовую столешницу. – Вы любите дерево, я вижу. Стол явно не массового производства. На заказ делали?
Лицо Сергея Валерьевича быстро разгладилось.
– Сам, – гордо сказал он. – Я краснодеревщик. После армии занялся столярничеством. Тем и семью кормил. Только руки спасали в 90-е. Андрея сам поднял. Это сын мой. Его мать от рака умерла в 2000-ом. Он сейчас в Силиконовой долине. Жена американка, Джулия. Юлька по-нашему. Внук растёт, Сергеем назвали, в честь меня. А, может, и