Из тьмы. Александр Васильев

      – Много написала, да? – сказала Дина, ставя горячую кружку с кофе на стол. – Достаточно-то было сказать, что то-то там, а то-то там. Странная она какая-то. Как и сам дом. Мне только интересно, а что в коробке.

      – Даже не представляю, – Антон сложил листок и вложил его в конверт. – Я почти ничего не помню из своего детства. А после смерти родителей… – и снова пришла головная боль, но в этот раз он и не пытался что-либо вспомнить. Он прекрасно знал, что вся его жизнь в этом городе – это закрашенный черным лист. – Я помню только больницу, – он потер пальцами виски и сделал большой глоток обжигающего кофе. – За мной приехала тетя Таня и увезла в другой город. С ней я и прожил все оставшееся детство. И ни разу сюда не возвращался.

      – Тогда, почему ты сейчас сюда вернулся? – ее голос показался Антону очень серьезным, взрослым и от того пугающим.

      – Дина…

      А что он мог сказать? Ностальгии он не испытывал. И до смерти жены ни разу не задумывался о том, чтобы посетить места своего детства. Просто в один момент ему эту идею подкинул Смирнов и он согласился.

      Дина покачала головой и молча ушла в свою комнату, оставив его в одиночку разбираться со своими мыслями.

      И он думал о том, что его никогда не посещала мысль вернуться сюда.

      Когда-то он еще пытался вспомнить свое детство, своих родителей. Но это всегда приносило лишь головную боль, порой, настолько сильную, что он терял сознание, а из носа шла кровь.

      Он всегда понимал, что так быть не должно. Но и к специалистам обращаться не желал. В итоге, он остановился на мысли, что всему виной была его детская травма, из-за которой он и оказался в той больнице.

      «У тебя было сильное сотрясение», – рассказывала ему тетя, лишний раз не желая касаться этого вопроса.

      А о смерти родителей говорила, что они погибли от удушья газом в доме.

      Но последнему он никогда не верил. А все его попытки уточнить эту причину, заканчивались ее слезами и последующим молчанием с прострацией на несколько дней.

      В итоге он сдался и просто забыл.

      Кофе остыл, и последний глоток оказался противным.

      Поморщившись, он взглянул в окно, выходившее во двор. Его внимание привлекла распахнутая дверь в дровяник. Неужели он забыл ее закрыть?

      «Но может, ее распахнуло ветром, – подумал он, всматриваясь в серую полутьму проема, откуда выглядывал угол ящика. – А крючок тоже ветром открыло?»

      Но последняя мысль показалась ему уже неинтересной.

      Он осматривал двор, вновь и вновь возвращаясь взглядом к дверному порталу с ящиком.

      «Что же там?» – но эта мысль принесла с собой то противное и липкое, что он почувствовал, пробудившись от уже забытого сна.

      Неприятная дрожь пробежала по всему телу, заставив отвести взгляд от окна.

      – Ладно, я до тебя еще доберусь, – проговорил