Крещение Руси: мифы и реальность. Иоанн Курмояров
три креста, покрывает голову, берет обеими руками дубину и двумя-тремя ловкими ударами сбивает и корону, и головы орла»[56].
Безусловно, в то страшное время, были среди людей тысячи и тысячи тех, кто не поддался общему психозу революции, кто сумел сохранить в чистоте свою веру и человеческое достоинство, кто без тени смущения шел на смерть за Веру Христову и т. д., и т. д. И все-таки даже большинство из тех, кто всегда старался строить свою жизнь по Евангелию, жить в соответствии с основными христианскими истинами, фактически не проявляли да и не могли проявить сколь-нибудь заметной социальной активности, достаточной для того, чтобы остановить надвигающуюся угрозу[57]. Да и в среде духовенства, наряду с тысячами исповедников веры Христовой, нашлось немало таких, чья жизнь и деятельность была не примером истинной христианской жизни, а соблазном для ближних и поводом к тому, чтобы возненавидеть все, что связано с христианством и православием: «во время самих гонений на Церковь – в ней оказываются отнюдь не только исповедники и диаманты веры. М. Новоселов, по некоторым сведениям, сам в начале 20-х годов ставший епископом гонимой катакомбной Церкви, утешал несладкими словами: «Не будем смущаться и неверностью множества пастырей и архипастырей, как явлением неожиданным: это не новость для Церкви Божией, нравственные потрясения которой, исходившие всегда от иерархии, а не от верующего народа, бывали так часты и сильны, что дали повод к поучительной остроте: «Если епископы не одолели Церковь, то врата адовы не одолеют ее»[58].
Одним из ярчайших фактов, показывающих реальную духовную обстановку того времени, является так называемый обновленческий раскол, совративший с истинного пути многих мирян, священников и даже архиереев: «В обстановке террора половина епископов признала обновленческое ВЦУ единственной канонической церковной властью. Одни при этом действовали в состоянии растерянности, другие – подогреваемые честолюбием, третьи – надеясь ввести обновленческое движение в русло церковной законности и возглавить ВЦУ… 29.04.1923 в захваченном у православной Церкви храме Христа Спасителя в Москве открылось обновленческое собрание, названное «Поместным Собором»… В лжесоборе участвовало 476 делегатов, которые разбились на партии: 200 живоцерковников, 116 депутатов Союза общин древнеапостольской Церкви (СОДАЦ), 10 – из «Церкви возрождения», остальные – беспартийные обновленцы и депутаты, называемые «умеренными тихоновцами», – православные по убеждениям епископы, клирики и миряне, малодушно подчинившиеся обновленческому ВЦУ»[59].
При этом большинство обновленцев были вовсе не самозванцами, а отколовшимися от Православной Церкви клириками. Так, например, организаторы обновленческого движения А. Введенский, А. Боярский, Е. Беляков были петроградскими священниками (вошедшими в сговор с ГПУ) И хотя впоследствии многие представителя обновленческого духовенства
Митрополит Вениамин (Федченков). Россия между верой и неверием. АНО «Развитие духовности, культуры и науки. Москва, 2003 г. С. 224–227, 238–239.
«…происходит это во многом от того, что где-то глубоко у нас «сидит» мысль, что – империя большая, мы в ней ничего не значим, от нас ничего не зависит, сегодня мы – здесь, завтра – неизвестно где, за нас всё решат, всё сделают, и поэтому нам ничего не остаётся, как «пользоваться ситуацией». Имперская идеология приводит таким образом к тотальной
Диакон А. Кураев. «О нашем поражении». Паломник, 2003. С. 640–641.
Православная Энциклопедия. Том РПЦ. Церковно-научный центр «Православная Энциклопедия». Москва, 2000 г. С. 139–141.