Сегодня я – Пит Доэрти. С.П.
присоединяемся к их правилам, надеясь накопить на домик у моря.
В глазах этого увядающего общества высоких манер я могла быть простой губкой, молча впитывавшей в себя окружающую среду и её информацию, не выдавая эмоций. И я такой уверенно была и хвалила себя по вечерам за примерное поведение ушедшего в мировой прогресс павиана двадцать первого века. Я копила и откладывала все свои эмоции на чёрный день, надеясь, что за меня отомстит кто-нибудь другой в новом году не моей эры. Или меня когда-нибудь всё же разорвёт вовремя неотжатая пена посторонней жизни, разбрызгав меня по углам, с гордостью оставив таять, превращаясь в мыльную воду своих неоглашённых мыслей.
Все так поступают. Все желают умереть и знать, что этот процесс будет оплачен наследным принцем восставшего войска. А умирать в этой жизни по дешёвке последнее время не выходит. Но я – не из стекла и бетона, и была в курсе того факта, что мой непотопляемый авианосец социально оправданного поведения, когда-то должен был разломиться пополам под тяжестью его текучего солёного груза. И плевать мне было, что эта сцена, недождавшаяся Джеймса Кэмерона, будет подарена выходцам из инкубаторов алчности, считавших акры зелёных газонов и оперировавших чужими деньгами в выдуманных хедж фондах.
Я ждала этого момента всю свою бестолковую жизнь, когда я остановлюсь посреди улицы и разревусь от стыда за собственные желания и нереализованные цели. За то, что я, впрочем, ничем не отличаюсь от тех, на кого не могу посмотреть, в сердцах не выговорив что-то недостойное. Я наговорю им всей правды, которую за прошедшие три дня из ветра и дождя от скуки насочиняла в их присутствии. Я отчитаю их за то, что они поливают себя из кувшинов сахарными сливками, не пытаясь попробовать на язык хоть капли кислинки из чужого горя общего мира. И мне всё равно, что мне назначат за последствия моих действий, потому что хоть раз в жизни, должно сжигать изнутри одно единственное желание послать всё к чёрту под аккомпанементы аплодисментов незнакомых фанатов так внезапно популярного творчества имени психологических срывов. Главное, чтобы на мой концерт их пришло, как можно больше. Может быть, хотя бы какой-нибудь жалкий полуостров вздрогнет от колкого чувства безнадёжности этого мира в тех целях, которые человечество негласно поставило перед собой на тысячелетия вперёд.
О нет. Никто не испугается. Никто ничего не изменит. Им всё также будут подавать на блюдце честь. С ними будут говорить на английском, им посчитают калории в десертах, им продолжат делать подарки, за которые они бы имели смелости расплатиться. Им купят появление на вечернем шоу. Больше им ничего не захочется. Их имена навеки будут вписаны в пригласительные билеты – иной литературы им читать не будет положено. Все их стремления закончатся в банках.
Но я порву их недостойные паспорта и пожелаю покинуть эту планету как можно скорее, запуская свой пробный механизм наплевательского отношения к общественным последствиям индивидуальных поступков