Пронзительная жизнь. Маргарита Ронжина
стояла далеко и никак даже не шелохнулась. – Доволен, я спрашиваю? А-а-ааа.
Горячая кружка, от которой она так и не успела избавиться, выплеснула Саше на руки немного кипятка, а затем – под дрогнувшей рукой – перевернулась и ошпарила все пальцы.
____ лежал, как раньше, но Саше показалось, что он ехидно приподнял уголок рта. “На мол, получай, нерадивая – плохо дающая молоко – грудь, вокруг которой непонятно зачем образовались другие части тела”.
– Ненави… – она осеклась. Хотела, честно хотела, выразить вслух эту эмоцию, но не смогла. Все-таки он вылез из нее. Ему, возможно, тоже тяжело, хотя он этого не понимает. Потому что он овощ. Какой смысл жалеть? Саша подставила руки под ледяную воду и ее сердце – вместе с обжигающей болью – потихоньку успокаивалось.
К черту. К черту все.
Пора было кормить. ___ не подавал признаки голода, но расписание, установленное врачом, Саша не хотела нарушать. И причиной было даже не здоровье ребенка, а нежелание чаще, чем положено, посещать медицинское учреждение, терпеть бесконечные вопросы о состоянии, которые вызывали большие по силе отрицательные эмоции, чем беспокойство за ребенка в реанимации.
Саша, хоть и привыкла к больнице, хотела немного – пожалуйста, пожалуйста! – побыть в своем доме. Поэтому, все нужно было делать по правилам.
Она села в удобное мягкое кресло, покрытое любимым пледом, пододвинула люльку к себе и достала мягкое, будто лишённое всех косточек, тело ребенка. Приладила на коленях, поддерживая вялую голову, согнулась и подняла бюстгальтер с одной груди. Он брать сосок отказывался. Может, он его не видел? Или не понимал, что от него хотят? Саша приподняла головку и точно направила сосок в рот младенца. Боже, только не это. Вдруг, регресс и он забыл как сосать? Саша застонала. В больнице, когда ей только разрешили кормить его грудью, регресс был уже 2 раза и врач – который ни при каких обстоятельствах не Господь Бог и не дает гарантий – уверял, что на этих лекарствах такого быть не должно.
– Ну давай, давай… – пихала она сосок в ребенка или ребенка в сосок, но он упорно не брал. А-а-п – коннекшн случился очень неожиданно. Нараставшие злоба и раздражение слегка притупились от облегчения.
Второй рукой можно было посмотреть или почитать что-либо на телефоне. Читать? Нет, нужно отвлечься. Инстаграм. Сториз.
Подруги. Вот они, такие красивые, поехали продолжать веселье в клуб. А через экран телефона, как по волшебству, а иногда и с помощью фильтров и фотошопа, они выглядели еще более недоступными обычным смертным чиками. Они встречались с такими красавцами, которые Саше, в ее теперешнем положении, совсем не светили. Секс only? Да. Отношения? Вряд ли. Пока бы уже привыкать, что так и будет она, девочкой на одну ночь. Ночной бабочкой, которая танцует, пока темнота клуба скрывает ее отчаяние, а потом испаряется, будто ее и не было.
А какой была она, Александра в эпоху тусовок и свободы? Силилась вспомнить. У нее сохранено в актуальных сториз. Посмотреть? Или она уже достаточно на взводе?
– А-аах!
Ребенок