Кошка Фрося и другие животные (сборник). Мария Штейникова
я выпутываюсь из солнцезащитных очков D amp;G, которые повыдирали мне полгривы, однозначно завидуя моей молодости и красоте.
Бабулечка отказывается не только одеваться, но и кушать. А еще она покупает себе очередной сто тридцать четвертый парик и говорит:
– Ну вот, теперь мне до самой смерти хватит.
Или привозим ей продуктов на две недели, и на ее лице читается сакраментальное «теперь точно до самой…». Понятно, что бабулечку из этой жизни полетанью не выживешь, но думать о том, что она смертна и это однажды снизит наши расходы, – ей чрезвычайно нравится. Мы же исправно стимулируем ее пребывание в этом мире баночкой красной икры, которую она «вообще не ест, ибо изжога». Но конечно же дело совсем не в икре.
Одна фраза
Заметила, что каждого человека характеризует одна какая-нибудь фраза. У меня есть друг, он спортсмен. Я от него часто слышу одну и ту же фразу: «Всех убить, город сжечь, но перед этим трахнуть». А потом он смешивает новый коктейль и протягивает мне:
– Хочешь?
А другой друг приходит каждый раз в коме и говорит:
– Надо купить попить.
«Купить попить». Я говорю:
– Ты похож на поезд с похмелья. «Купить-попить, купить-попить». Тебя самого не укачивает?
А он:
– Не говори так много букв, я математик.
А есть еще те, кто говорит: «Надо работать, надо работать». И что самое интересное, сами вообще ни фига не работают, никак, никогда. Приходят, говоришь им:
– Знаю, надо работать, почисти картошку.
Они говорят:
– А как?
– Как, как… жопой об косяк! Последний раз показываю.
И чистишь сама картошку.
Мама говорит:
– Надо очиститься. И очистить вокруг себя пространство.
Я думаю: «Это какая же кружка Эсмарха нужна?! И куда это все потом?»
У одной моей подруги любимая фраза: «Сережа, это самое, там этот, как его, да не этот, а тот». Сережа скачет как белка по полкам и показывает по очереди предметы. Я говорю:
– Дрессированный он у тебя.
Она говорит:
– Не то слово. С этого самого… с полувзгляда… как тебе сказать… ну это…
Я говорю:
– Поняла.
Мама «Алиса»
Мама полностью иррациональна, и все вокруг нее становится таким же. Мама – «Алиса», хоть и Светлана. Мама когда прилетает, то никогда не знаешь, куда и когда точно. Она всегда инкогнито. Говорит:
– Шарик, терминал Дэ. – И все. И на связь не выходит. Позывные молчат.
– Ты, главное, не волнуйся, – говорит муж. – Она еще не прилетела. А то обязательно позвонила бы.
Я еду и говорю:
– Ты не знаешь мою маму. Даже если бы она прилетела, то обязательно бы что-нибудь да случилось. Например, телефон бы не брал, сломался или с него исчезли все деньги. Или она попала бы в какую-нибудь кроличью нору, сходя с трапа. Где этот чертов терминал Дэ? Это самый нелогичный аэропорт в мире! О, – осеняет меня, – надо мыслить нелогично!
Терминал D, естественно, расположен не там, где A, B и C. Иррациональный метод помог. Приезжаем,