Время животных. Три повести. Виктор Альбертович Сбитнев
на зоне горе мыкали. А я почему-то считал, что у него здесь никого. Правильно, никого, кроме сидельца Лёхи. Так, номер Лёхин у меня в блокноте есть, но его вынули, когда по карманам шарили. Значит, надо придумать какой-нибудь повод позвонить. И он должен быть веским, очень веским! Значит, надо этих двоих, что здесь дежурят, заинтересовать. Например, скажу, что сейчас приедет знакомый предприниматель и даст вам денег за… за пятиминутный базар насчёт залога или «подписки о невыезде». Скажу, что буду нем, как рыба, и всё такое». С этими мыслями Санька решительно подошёл к решётчатой двери и постучал костяшками пальцев по замку, но стук получился чересчур слабым, и лейтенант, голова которого виднелась за мутным, обсиженным мухами стеклом, не обратил на это никакого внимания. Тогда Санька взялся за двери обеими руками и силой качнул их туда и обратно. На сей раз раскаты металлического гула заполнили собой весь обезьянник, и к дверям мигом прибежали сразу оба дежурных. Лица у обоих были озлоблены, а в руках нетерпеливо вибрировали резиновые дубинки.
– Ты чо, борзой что ли? – занося дубинку для прицельного удара, угрожающе спросил сержант.
– По делу я, – резко отдёрнув с решёток пальцы и неподвижно глядя в водянистые глаза оплывшего жиром сержанта, сказал Санька. – Всё равно нам от этого никуда не уйти. Только тогда платить придётся этим пришлым из ППС, а мне так лучше, если заработаете вы.
– Чего ты хочешь? – отодвинув сержанта, выступил вперёд лейтенант, который хоть и был моложе, но зато поджарый, в хорошо пригнанном кителе.
– Мне нужно позвонить одному серьёзному мужчине, директору предприятия, который не обидит. Он приедет, мы поговорим, он вам заплатит, а потом пришлёт к вашим начальникам своего человека. Они договорятся. Я выхожу работать. О телефонном разговоре никто ничего не знает. Все остаются при своих интересах. Всё.
– Иди звони, – разрешил лейтенант, – только без фокусов.
– Иду, – отступая от решёток, сказал Санька, – только блокнот мне дайте. Я номер телефона забыл. Сержант грязно выругался и пошёл, бренча связкой ключей, к металлическим шкафчикам с номерами. Вскоре он принёс коричневый блокнот и, на всякий случай, ручку. Саньке опять защёлкнули на запястьях наручники и повели его внутрь дежурки, где на столах стояло сразу несколько телефонов. Лейтенант показал ему на старый дисковый аппарат, сказал почти вежливо:
– Ты садись, набирай номер и договаривайся. Если что понадобится – спрашивай. Я – рядом. «Ну, вот и славненько, – подумал Санька, – этот, наверное, сразу после армии и школы милиции, полностью ссучиться ещё не успел. А сержант уже конченый отморозок: такие только жрут и испражняются». Он быстро открыл номера на букву «Т», где последним значился телефонный номер Тарасова Алексея Тарасовича. Диск вращался неровно, выписывая, как велосипедное колесо, крутые восьмёрки. Наконец, трубка ответила частыми гудками: кто-то разговаривал. Санька нажал на рычажок, и, немного переждав, вновь