Неизвестная Осетия. Европейские ученые и путешественники об Осетии и осетинах. Борис Бицоти
в частности, битве при Кючук-Кайнарджи. Не вдаваясь в расплывчатые формулировки трактата, а опираясь исключительно на факты, можно сказать, что по Кючук-Кайнарджийскому русско-турецкому договору дань Имеретинского царства Турции была отменена, а крепости, взятые Тотлебеном, остались за имеретинцами. Порта со своей стороны обязывалась «дозволить совершенную амнистию всем тем, которые в том краю в течение настоящей войны каким ни есть образом ее оскорбили». Торжественно и навсегда Порта отказывалась требовать дани отроками и отроковицами, все замки и укрепленные места, бывшие у грузинцев и мингрельцев во владении, оставить паки под собственной их стражей и правлением, так как и не притеснять никоим образом веру, монастыри и церкви и не препятствовать поправлению старых, созиданию новых и т. д.
У Ираклия, по мнению некоторых историков, после подписания трактата были основания чувствовать себя обделенным, ведь положения в трактате касались Имеретии, а не Картли-Кахетинского царства. Трактат косвенно подтверждал свободу от турок северокавказских народов, которые не были упомянуты в тексте, но ничего не говорил о царстве Ираклия. Как пишет в своем «Путешествии по разным провинциям Российского государства» Петр Симон Паллас, «последний мир с Оттоманской Портой ничего не уточняет о территориях восточнее и южнее Эльбруса и их населения, а стало быть, лишь закрепляет в составе России живущие там народы вплоть до Куры и Араратского нагорья».21
Почему российские дипломаты обошли стороной интересы Картли-Кахетинского царства, которое фактически выступало союзником России в войне? Очевидно, что распря Ираклия с Тотлебеном и другие его маневры не сошли ему с рук, и Екатерина при заключении мира не стала брать его царство под свое покровительство. Как писала впоследствии российская императрица в рескрипте генералу Медему, запрещая ему посылать войска на помощь грузинскому царю, «Ираклий и поныне продолжает искать способов здешним пособием своему властолюбию услужить, как то отчасти открывалось в бытность наших войск в Грузии».22
Причина недовольства и гнева Екатерины понятна – Ираклию, очевидно, не простили его победу в Аспиндском сражении, слава которой целиком и полностью досталась царю Картли и Кахетии. После неожиданного ухода Тотлебена из-под Аспины Ираклий, вопреки ожиданиям, в одиночку, силами своего ополчения нанес сокрушительное поражение превосходящим силам противника. Есть свидетельства того, что в том бою в рядах грузинских войск с Ираклием сражались и осетины. Много лет спустя, возобновляя жалованную грамоту нарскому осетину Дохчико Хетагурову, Ираклий пишет: «Твой сын Болатико был с нами в Аспиндзе, где мы победили турок и лезгин. Он храбро сражался и был убит».23
Еще во время нахождения в Грузии российских войск Ираклий посылал письменное представление об условиях, на которых бы он желал поступить под
Pallas, Peter Simon: Bemerkungen auf einer Reise in die südlichen Statthalterschaften des Russischen Reichs in den Jahren 1793 und 1794, S. 423
П. Г. Бутков: Материалы для новой истории Кавказа, с 1722 по 1803 г., Т. 2, стр. 26
Г. Д. Тогошвили, И. Н. Цховребов: История Осетии в документах и материалах. Т. 1, стр. 10