Неизвестная Осетия. Европейские ученые и путешественники об Осетии и осетинах. Борис Бицоти
и Большой Лиахвы – Б.Б.) и Джеджо, впадающего в Рион».31 Но Рейнеггсу эти свидетельства на момент составления его описания были недоступны – труды Гильденштедта увидели свет в Санкт-Петербурге уже после смерти автора, а также после выхода в свет заметки Рейнеггса.
В отличие от Гильденштедта Рейнеггс, как мы видим, не делит осетин на северных и южных, а говорит об осетинах в целом, пытаясь особо выделить из них тех, кто исповедует христианство. При этом, анализируя приводимые ученным данные, следует иметь в виду, что Рейнеггса трудно упрекнуть в предвзятости или в симпатии по отношению к осетинам. Автор являлся придворным лекарем грузинского царя и во многом смотрел на вещи глазами картлийского двора. О том, что Рейнеггс симпатизировал осетинам, судя по его же собственным оценкам, не может быть и речи. «Знатные и молодые, здоровые и крепкие мужчины (из осетин – Б.Б.) занимаются разбоем. – пишет Рейнеггс, – Менее же достойные также знают это ремесло (…)».32
Автор этих строк впоследствии даже попадает в плен в одном из горных ущелий Осетии и какое-то время удерживается в заложниках. Об этом нам сообщает побывавший в Осетии в это же время дивизионный квартирмейстер Леонтий Штедер в своих дневниках. «Упрямый Канщу, – пишет Штедер, – (старшина Дергипша33) требовал мостовой сбор даже с генерала Тотлебена, потому что, как он говорил, даже грузинский архиепископ должен был ему уплачивать. Он грабил офицеров и курьеров, задерживал караваны и недавно держал в своих когтях даже Рейнеггса».34
Пытаясь очертить пределы царства Ираклия, Рейнеггс хоть и не использует термин Южная Осетия, но все же отличает осетинские общества, находящиеся в долине Арагви от обществ в долине Большой и Малой Лиахви и т. д. «Осетины, свидетельствует Рейнеггс, – населяют значительный отрезок северной части Кавказа, а также со временем заселили его южную часть. Многие племена этого народа абсолютно независимы,4 другие – пока находятся на довольствии, называют себя подданными российского императорского величества; некоторые относятся к Грузии (Картли-Кахетинскому царству – Б.Б.) и многие также к Иберии (Имеретии – Б.Б.)».35 В другом месте своего описания автор вновь недвусмысленно говорит о границах Осетии. «Там, где Кура продолжает свой бег дальше к югу, – пишет Рейнеггс, – она с северо-северо востока соединяется с другой мощной рекой, которая называется Кара-Калкан Зу (Большая Лиахви – Б.Б.). В месте слияния этих рек вдоль берега лежит город Гори, защищенный превосходной крепостью. (…) Вдоль реки Кара-Калкан Зу36 по обеим сторонам проходит граница с осетинами – очень воинственным народом».
Рейнеггс далее очерчивает границу Картли-Кахетинского царства с землями осетин с северо-восточной стороны – там, где проходит стратегически важная дорога через Дарьяльское ущелье. Во времена Рейнеггса
И. А. Гильденштедт: Путешествие по Кавказу в 1770—1773 гг. стр. 234
Reineggs, Jacob. Allgemeine historisch- topographische Beschreibung des Kaukasus. – Gotha, СПб, 1796—1797. Bd. 1, S 217
ныне Дзивгис
Л. Штедер: Дневник путешествия. стр. 66
Reineggs, Jacob. Allgemeine historisch- topographische Beschreibung des Kaukasus. – Gotha, СПб, 1796—1797. Bd. 1, S 214
Данное название не закрепилось и вышло из употребления. Упомянуто также Клапротом (J. Klaprot: Reise in den Kaukasus und nach Georgien. Bd. 2. S. 324). Являясь по одной из специальностей ориенталистом, Рейнеггс владел турецким и часто приводит турецкие названия.