Замужем за немцем. Света Беккум
слушай никого, доча, езжай. Мужчина он, сразу видно, хороший. Ивана в люди выведешь, доченьке поможешь, сама поживёшь как человек, да и мир посмотришь. А мы справимся, не переживай! Продадим огород, на кой он нужен, пенсия у отца хорошая, проживём!
О, мои дорогие, любимые, готовые на самопожертвование ради своих детей и внуков, родители! Я пишу эти строки, и слёзы текут по моим щекам.
Глава восьмая. Приключения Леопольда в России. День второй
Под большим впечатлением от тёплого приёма, оправившийся от страха быть погибшим на чужбине, Леопольд стоял на балконе моего шестого этажа, любуясь закатом и покуривая свою неизменную сигаретку.
– Вот это по-русски! Первый раз такое вижу, – промолвил он, глядя куда-то вниз. – Светушка, иди сюда!
Я облокотилась о перила. Внизу на заднем дворе расположился рейсовый автобус ПАЗ. Его хозяин, он же водитель, ставил автобус под окнами дома, и в тёплое время года сам же его ремонтировал с помощью мата и лома. В этот вечер ему помогал ещё один Данила-мастер в промасленных рабочих штанах и высоких резиновых сапогах.
Мужики разбортировали колесо. Засунув монтировку между резиной и обручем, они стучали по ней молотком и давили резиновыми сапогами. В радиусе трёх метров на земле лежали тряпки, верёвки, различные инструменты, в которых лично я не разбиралась.
– Такой народ не победить, – удовлетворённо констатировал Лео, часто рассуждавший на тему о том, какими дураками были немцы, когда вздумали идти войной на эту необъятную и жутко холодную страну. – Это надо же, своими руками! У нас никто бы так не смог, чуть что – на шиномонтаж.
Лично я ничего необычного в трудах наших водителей не увидела, но за Отчизну была горда.
Мужики, попотев с перекурами часа два, поставили колесо на место, и Лёвушка наконец-то перестал бегать из комнаты к балкону, оставив свой наблюдательный пост до завтра.
На другой день с утра пораньше, сварив кофе, предусмотрительно привезённый с собой вместе с компактной кофеваркой, он уже опять стоял на своём посту, удивлённо наблюдая движение разношёрстного народа, спешившего по своим делам.
Особенно поразили Леопольда наши женщины. По-весеннему нарядные, с уложенными причёсками, ярким макияжем и в обуви на высоких каблуках.
– Неужели у вас так запросто гуляют по улицам женщины лёгкого поведения? – спрашивал озадаченный Лео. – И почему утром?
Леопольд никак не мог понять, что ковылять на шпильках, проваливаясь каблуками в трещины тротуара – это наша российская забава. И что русским женщинам совсем не лень проснуться на час раньше, чтобы навести марафет, как перед выходом на сцену.
Когда я всё же пояснила ему, что это обычные жёны и матери, он удивился ещё больше.
– А это тогда кто? – вопрошал он, указывая на неряшливо одетых мужиков в спортивных штанах, которые несли в грязных клетчатых сумках пустые бутылки и притопнутые ногой жестяные банки в ларёк сдачи вторсырья.
– А это их мужья, – пригвоздила я Леопольда. – Сядь на табуретку, не высовывайся, а то