Градации Черного. Анастасия Сергеевна Столярова
попрощался и вышел. На часах было уже почти три ночи, Роман спал, Женя робко заглянул к Адольфу, но его комната была пуста. Он молча опустился на его кровать, мучительно размышляя, как ему быть дальше.
На следующее утро Женя не пошел на работу, он с трудом отпросился на первую половину дня, они с Романом молча завтракали на кухне. Роман ни словом не обмолвился о его ночной прогулке к Коле, но Женя не удивлялся. Он давно привык к его некоторой черствости по отношению к другим, чужим для него людям. Женя остался на кухне. Адольф еще спал, Женя слышал, что он пришел домой только под утро. Женя терпеливо принялся ждать, несколько раз он даже заходил в его комнату, но Адольф еще спал и Женя не решался его разбудить. Поэтому он тоже закрылся в своей комнате и просто лежал на кровати, стараясь привести мысли в порядок. Почему-то в голове все мысли путались и Женя не понимал, что делать в этой ситуации дальше, его поступок казался ему настолько чудовищным, что ему хотелось умереть и он совершенно не представлял, как он сможет все исправить.
Он позвонил Коле, тот тусклым голосом сказал, что Аня осталась, но они не разговаривают друг с другом. Женя сказал ему несколько ободряющих фраз, пообещав подъехать на работу после обеда. Ему было ужасно жаль Колю, Аню, Адольфа и он чувствовал себя таким мерзким, таким отвратительно гадким. Он не мог найти себе места и то и дело вскакивал с кровати, начинал смотреть в окно, судорожно вздыхал и поминутно смотрел на часы. Тем временем проснулся Адольф, Женя слышал, как он прошел на кухню, он мельком глянул на часы, был уже час дня, ему нужно было со всех ног бежать на работу, но Женя медлил. Он сидел в своей комнате и не мог решиться, что ему делать. Наконец Женя поднялся и робко направился на кухню, Адольф сидел за столом и читал газету, перед ним дымилась чашка кофе, услышав шаги Жени он рассеянно кивнул ему и вновь углубился в чтение. Женя сел рядом с ним за стол, украдкой поглядывая на его разбитую губу, в эти моменты ему хотелось умереть. Они сидели достаточно долго, прежде чем Женя решился:
– Адольф, – тихо проговорил он, – мне нужно поговорить с тобой… Пожалуйста, оторвись ненадолго…
Адольф послушно сложил газету и небрежно бросил ее на стол:
– А я не буду смущать тебя тем, что буду бесцеремонно пялиться на тебя, нет? Это же совершено неприлично по твоему мнению. Тем более, ты считаешь, что у меня тяжелый взгляд, к которому ты не собираешься привыкать…
Женя ужасно покраснел и бросил на Адольфа робкий взгляд, к его удивлению в глазах Адольфа он не увидел насмешки, в них было что-то похожее на одобрение, но Женя молчал, не зная как вести себя дальше, он положил руки на стол и опустил голову вниз.
Адольф снова негромко рассмеялся:
– Видел бы ты себя со стороны, Женя, – проговорил он, – ты сейчас ужасно милый, смущенный и растерянный, таким ты мне нравишься намного больше. Я не сержусь на тебя. И примерно представляю, о чем ты хочешь поговорить. Однако есть вещи, которые никто сказать за тебя не в силах, только ты сам…
Женя кивнул и покраснел еще больше, он молчал, собираясь