Лучезарное завтра. Мария Чингизовна Мари Усевич
Присцилла рассказывала, что на фирме моей девушкой считали Шанталь, ее лицо не выражало каких–то конкретных эмоций, но вот голос был на грани. Знаешь, как звучит голос женщины во время стресса? С горечью, с каким–то надрывом, что внутри все переворачивается…
– Слава Богу, я не в курсе… – глухо почти в параллель с другом отчеканил Крейг.
– Может ты посчитаешь мое решение скороспелым, но я убежден в одном – мне хочется быть рядом именно с Присциллой… Мне не просто приятна ее забота – я жду когда же она окажется так близко ко мне, чтобы я смог насладиться ее теплом!
На мгновение Крейг открыл рот и ляпнул первое, что пришло на ум:
– Тебя как будто просто недолюбили в детстве.
Ремарка оказалось ядовитой, и товарищ тут же прикусил себе свой язык. Харви бросил на него беглый взгляд, но не стал заострять внимание на очередном подколе друга:
– Я не обижаюсь на тебя. Просто уверен, ЧЕГО именно тебе не доставало, когда ты был один, – не остался в долгу Харви, приводя свои факты относительно грубости Крейга. – Если бы какая–нибудь другая женщина дарила такое же тепло, какое дарит тебе Шанталь, то ты бы вряд ли до сих пор ходил в холостяках.
– Умеешь же зацепить за живое! – фыркнул Крейг, удивленный ответкой от добродушного Харви, но не стал доказывать, что женское тепло и рядом не стояло с любовью к любимой. – Раньше ты мыслил как–то иначе…
– Возможно, просто не произносил мыслей в слух… – парировал Харви. – А может не знал как выразить словами чувства, которые никогда не ощущал… А теперь ощутив, могу высказаться яснее…
– Моя будущая свояченица дала для тебя пару таблеток, чтобы я проконтролировал их прием. Иначе она спустит на меня всех бесов.
Харви послушно глотнул пилюли, запив коктейлем, а Крейг уже трудно ловил нить чувственных описаний и, почесав затылок, решил на минуту вернуть друга в прошлое, заставив его проанализировать воспоминания тогдашнего Харви:
– А как же твоя маниакальная влюбленность в Кэрри?
Сестра Кэрри всегда была больной темой в прошлом для друга, поэтому в подобном случае небольшая встряска еще никому не мешала. Харви ответил не задумываясь:
– Ответом на мое тепло был холод… Холодная красота… Любящие люди заряжаются друг от друга, а я все годы лишь отдавал, выгорая до последней искры…
– Ты мне не нравишься, – поморщился Крейг, прищурился и пригляделся к товарищу. – Тебе действительно необходим отдых. Поставь бокал. Мы уезжаем.
– Да! Правда, чего я тут с тобой сижу, ведь жду не дождусь, когда же наконец окажусь под крылышком моей голубки! – Харви нравилось дразнить Крейга, тем более, когда тот находился под градусом и не мог скрывать свои неподражаемые эмоции, выраженные мимикой лица. – Голубиная верность… Присцилла смотрит на меня так, будто я единственный мужчина на земле… Или лебединая верность? Кто из этих птиц сохраняет верность до гроба?
Крейг обернувшись, открыл рот, догадываясь о причине философствования друга:
– Да