Чужой дом. Лана Белая
лишь под звуки её тяжёлой артиллерии, он сдался, потому что в споре с женщиной последнее слово может сказать только эхо.
Глава 5
Свадьба
Свадьба состоялась первого мая, когда всё село отмечало праздник, который символизировал начало нового сезона полевых работ, а, значит, труда. Страна праздновала день солидарности трудящихся, а семья Анюты принимала гостей из всех волостей.
Приехали старшие сёстры с семьями, тётки и дядьки, бабушки и дедушки. Соседи, кумовья, сватьи, двоюродные и четвёртого колена родня – все были любителями подобных сходок и повеселиться не прочь за чужой счёт, хотя и сами карманы открывать не скупились.
Дядька Петра, что работал на хладокомбинате, в придачу к подарку привёз две бочки мороженого. Ели гости по три, пять порций, кто сколько хотел. Вот уж был праздник живота. Некоторые объелись на всю оставшуюся жизнь этой холодной сладости. Но не жаловался никто, только нахваливали.
Подарено было молодым и рублём, и товаром всего. Гости, нарядные и дружелюбные, шумели три дня. Они и ночью не переставали веселиться, гуляя по селу, заходя в чужие дворы и становясь за рюмкой близкими и родными с теми, кого видели первый раз в жизни.
Невеста, как и подобает в этом случае первым лицам события, была молодой и красивой. Особенным было платье, привезённое кем-то из столичных родственников и, на удивление, оказавшееся в пору.
Все любовались нарядом невесты, купленным далеко от этих мест, специально, чтобы таких моделей и не видывал никто, и не знал.
«Вылитая Софи Лорен», – кто-то из не попавших на застолье комментировал тем, кто из-за забора только и мог наблюдать за торжеством.
Венок из белых розочек красовался на её курчавой голове, а белая фата развевалась сзади. Подкладка шлейфа у платья была из парчи необыкновенно снежного цвета. Да и само платье съедало взоры смотрящих, поскольку походило на императорское, которое обычно надевали при коронации. А зеваки такое в книгах разве что видели, да и то единицы.
Все предыдущие невесты села̀ обычно наряжались в короткие белые платья, украшенные на груди бутоньерками. Эти платья потом легко можно было носить летом в любой день, будь то праздник или будни. У Анюты же всем на зависть – особенное получилось. Его лишь повесить в шкаф и любоваться всю оставшуюся жизнь – королевское, в пол! Так невеста потом и сделала, а пока на её улице был праздник, она наслаждалась им по полной программе.
Анюта пышнотелая, круглолицая, внешне очень походила на свою мать. Серьёзностью и рассудительностью повторяла отца, оттого, наверное, казалась взрослее своих подруг, звонко распевающих частушки и завлекающих в пляс молоденьких друзей жениха.
Невеста на веселье, происходящее вокруг, смотрела со стороны, как зритель, прощаясь с прошлой жизнью. А Петя смотрел на неё. Больше всего ему нравилась её спокойная и плавная речь. Вообще-то ему нравилось в ней всё: и волнистые локоны, и улыбка, и крупноватая родинка над верхней губой, и белоснежный необыкновенный наряд.
Спустя годы это были яркие юбки с прозрачными блузками,