Чужой дом. Лана Белая
что из этого получится. Да руки потирали: «Моя взяла, я ж тебе говорил!» – умилялся тот, кто в споре доказывал как раз то, что и случилось на самом деле. А бывало, что просто ждали обе стороны: кто же из героев сюжета кого больнее «покусает»?
В случае с Тамарой приходилось действовать изощрённо. Но даже и так, выбирая самые тонкие методы, зацепиться за её непорядочность не могли, потому как не было у Тамары такого качества в характере. Всем улыбалась, всех встречала, всем хорошего желала.
Но даже если ты сам от природы хороший, и дурное по сути твоей тебе противопоказано, жизнь, которая имеет свои методы в становлении тебя, так тебя исковеркает, что ещё не знамо, в какую позу станешь, чтобы защититься от подобных накатов.
Спустя время, Тамара узнала, что и дети не хозяева в доме по закону. Они просто живут на предоставленной им территории. А по бумагам всё принадлежало родителям Ивана. И тут Тамара не переступила законы справедливости. Даже этот факт не помешал человеческому отношению ко всему, что видели глаза её.
Она считала, что всегда нужно обихаживать пространство своего обитания. Какая разница, чьё оно. Раз ты здесь живёшь, значит, тебе и работать. А кто же ещё будет для тебя красоту создавать?! Ведь надо жить по совести, делая всё честь по чести. Так считала Тамара, так и делала. Приходили на её труды посмотреть все: и сваха Анюта, и тёща старшего сына Васюковых, Аркадия. Её величали Анна Милентьевна, Анютой никто не называл почему-то.
Так две свахи с одинаковыми именами крепко сошлись друг с другом. Разногласий меж ними отродясь не наблюдалось. Были они в одной скорлупе, как белок с желтком, и разделить их порой казалось совершенно невозможно, даже при определённых усилиях. А вот третью сваху почему-то невзлюбили сразу.
И, как будто молодая невестка, перед ними выпрыгивала Тамара на задних лапках, то ли в желании угодить, то ли понравиться. А, может, потому, что моложе их на семь лет она была.
Но скорее всего, дочь свою прикрывала в недоделках каких-либо по дому. А, может, опасалась немилости, потому что вели себя «хозяева» уж больно по-царски, высокомерно, давая понять Тамаре, что не по своей земле ходит. И, как господа над бедной работницей, пытались язвенно подшутить да задеть словом каким резким эти самые «хозяева».
Она, бывало, посадит огурцы, вырастит их, а они придут, соберут урожай, не оставив ни одного опупочка на кусте, и были таковы. Никогда Тамара не противилась таким действиям. «Пусть кушают на здоровье, хватит и на нашу долю», – думала она. «Нахалы», – твердили соседи, всё всегда видящие и слышащие, тем более и с противоположной стороны никто не скрывал ни слов, ни действий. А, скорее, напоказ выставлялись все телодвижения и реплики: «Пусть знают, кто здесь хозяин!» – говорила Анюта, уходя со двора. А во время пребывания здесь демонстративно показывала своё превосходство, значимость.
– Что-то бурьяна нынче повырастало, – говорила Анюта, неспешно шевеля бёдрами, прогуливаясь между грядками и тыча в ту или иную культуру.
– Урожай всё равно завидный, –