Рюрик. Полёт сокола. Михаил Задорнов
той волне-дрожи, не овладеешь быстротой сокола, не сможешь в одиночку супротив нескольких воинов стоять.
– Хочу володеть дрожью, отче, – с великой готовностью сразу согласился юный княжич, осторожно трогая перья гордой птицы. Волхв покормил птицу припасённым в суме мясом и, подбросив вверх, проследил, как стала она подниматься большими кругами ввысь.
– А теперь сюда гляди, Рарог. – Ведамир бросил в тихую воду озерца небольшой камень, который, булькнув, оставил на нетронутом зерцале разбегающиеся во все стороны ровные живые кола. – Вот так от каждого существа, человека ли, животного, комахи малой, от дерева, от всего живые волны расходятся. – Волхв помолчал, давая время ученику осмыслить сказанное. – Всё, княжич, в мире явском суть волны или дрожь, потому володеть тою дрожью должен ты сызмальства обучиться.
– Отче, а я видел на море такие большущие волны, что выше твоей избушки, они здоровые камни, что гальку, на берег швыряли, вот!
– Вот видишь, какая сила в волне-то, сынок. Вода мягкая, не то, что камень, а сильнее его оказывается, коли волной на берег устремляется. Вот и станем мы с тобою учиться теми волнами володеть. Кроме тех, которые мы видим, есть ещё и те, что внутри нас ходят. А ну-ка, давай глядеть вокруг и замечать дрожь разную.
– Вижу, отче, листва на берёзе дрожит, то её ветер треплет.
– Верно, а ветер – сын Стрибожий, он суть та же волна, только в воздухе.
– Гляди, деда, вон косуля из лесу вышла, – тихо прошептал малец. Косуля осторожно огляделась и принялась щипать сочную траву у самой воды. Надоедливые мухи да слепни тут же набросились на животное, стараясь укусить, но чуткая косуля сгоняла их, вздрагивая кожей.
– Видал, как она волной-то слепней гоняет, – прошептал на ухо Рарогу волхв.
– Эка хитро придумала, – восторженно зашептал малец, – рук-то у неё нет, вот она и придумала так их гонять!
На обратном пути к избушке они всё продолжали открывать разные волны.
– Деда, так сколько же этой дрожи разной есть на свете? – изумлялся, широко открыв голубые очи, княжич.
– Того, брат, никто точно не ведает, но не одна тысяча, это уж точно.
– Деда, а вот говорят «дрожит от страха», значит, страх – это тоже дрожь?
– Так, Рарог, и страх, и радость, и ненависть, и любовь, – всё это особая дрожь, которую мы чувствуем, даже не прикасаясь к человеку, а порой и вовсе не видя его.
Они вернулись к избушке, и малец увидел колоду, висящую на толстой верви, привязанной к большой сосновой ветке. Учитель с силой качнул колоду.
– На волны мы с тобою поглядели, а теперь давай володеть ими учиться станем, останови-ка эту волну. – Княжич борзо кинулся навстречу качающейся колоде и… получив сильный толчок, улетел в траву. Встал, потирая шишку на лбу и оцарапанный бок.
– Ну, с первой шишкой тебя, в учении их ещё будет много, – улыбнулся волхв. – Понял силу волны?
– Ага, – обиженно буркнул малец.
– Да ты, брат, не дуйся, обида