Кольцо златовласой ведьмы. Екатерина Лесина
папаниной любовницы, давней, работала у него секретаршей, наивно думала, что папаня из семьи уйдет. Хотя, будь маманя поскандальнее, он и вправду ушел бы.
Вика смотрела на него круглыми глазами, но не охала, не ахала и не порывалась его утешать.
– Славка – средний наш. С его маманей папаня год встречался. И даже съехался – на месяцок. Потом, правда, назад приволокся.
Наверняка, с точки зрения нормального человека, эта семейная история выглядела даже не подозрительно – безумно.
– Семен – диковатый… дитя случайной любви. Маманя его бросила… хотя и прочие тоже при себе детей не держали. Папаня-то всем исправно деньгу отстегивал. Он у нас вообще думает, что деньгой все проблемы решить можно. А когда маманя, в смысле, моя маманя, померла, вдруг вперло ему – семейство под одной крышей собрать. Воссоединить. Патриарх хренов!
Серега давал себе слово не злиться, но все равно разозлился по старой памяти. Верно, эта злость въелась уже в подсознание. Нет, все-таки их противоречия с отцом были неразрешимы. И эта неделя, проведенная им в доме, который выглядит таким мирным, ничего не изменит.
– Сложно у вас, – вежливо сказала Вика.
Это точно. Сложно. Порою сложность эта становится запредельной, и нервы «слетают», причем у всех. Светка истерит и носится к психотерапевту, который прописывает ей «колеса», но у Светки хватает мозгов их не принимать. Стась втихую ворует. Славка – адреналиновый наркоман. А Семка – просто мутный тип.
Папанин любимчик.
– Ты, главное, никого не бойся и меня держись, – велел ей Серега. – Будет весело.
Семейство собралось в гостиной, хорошо, хоть не за круглым столом – еще одна папанина придумка, от которой у Светки не вышло откреститься. Ее этот стол раздражал, во-первых, тем, что он категорически не вписывался в антураж комнаты, во-вторых, потому, что Светка просто хотела другой, но ее желание ничего не значило.
И с гостиной – та же ерунда. Папаня нанял спеца, а спец решил, что именно Светка желает видеть в ее доме. Правда, саму Светку спросить об этом забыли. Ничего, она привычная.
Вика чувствовала себя… идиоткой.
Появиться в чужом доме, перед чужой семьей – весьма странной семьей, если Серега не присочинил для драматизма, – в обнимку со случайным знакомым… это даже не вызов.
Хотя маменьке это понравилось бы. Маменька вообще считала, что женщина должна действовать быстро, а голову использовать редко. Та же, которая много думает, постепенно превращается из юной девы в деву старую. И вообще, мозги у блондинки – это нонсенс и аномалия.
– Доброго дня всем! – бодро возвестил Серега, подталкивая Вику к диванчику.
Гостиная была… огромной.
Особенно в высоту. Потолок и вовсе стеклянный, расписанный арабским орнаментом. И солнце, проникавшее в гостиную, рисовало отпечаток этого орнамента на белом ковре.
В центре гостиной в каменной кадке – точнее, в бочке внушительных размеров – росла пальма, выглядевшая столь же несчастной, как и женщина, под пальмой спрятавшаяся. Она сидела на краю бочки