Последний довод королей. Джо Аберкромби
и птицы щебетали на ветвях деревьев, как и прежде. Старые здания казарм не изменились: заросшие шелестящим на ветру плющом, они обступили узкий двор со всех сторон. На этом, пожалуй, совпадение с прекрасными и счастливыми воспоминаниями заканчивалось. Мелкая поросль мха взбиралась на ножки стульев, поверхность стола покрылась толстой коркой птичьего помета, трава, которую не стригли уже много недель, доставала Джезалю до икр.
Сами игроки давно покинули это место. Он рассматривал тени, скользившие по серому деревянному столу, вспоминал смех, запах дыма и горячительных напитков, ощущение карт в руке. Вот здесь сидел Челенгорм, игравший лихо и напористо. Вот здесь Каспа посмеивался над шуточками в свой адрес. Вот здесь Вест, откинувшись назад, качал головой с явным неодобрением. Вот здесь Бринт нервно тасовал карты в руках, надеясь на большой выигрыш, так и не случившийся.
А здесь сидел сам Джезаль. Он взял стул, вытащил его из разросшейся травы, подвинул к столу, сел и, упершись одной ногой в стол, откинулся назад. Было трудно поверить сейчас, что он действительно сидел вот так когда-то, внимательно наблюдал, выстраивал комбинации и придумывал, как обставить товарищей. Он сказал себе, что больше никогда не ввяжется в подобную глупость. Разве что на пару партий.
Джезаль думал, что почувствует себя дома после того, как отмоется, тщательно побреется и острижет длинные, спадающие на лицо волосы. Но его ждало разочарование. Привычный порядок вещей заставлял его чувствовать себя чужаком в собственных запыленных комнатах. Его ничуть не радовали начищенные до блеска обувь и пуговицы или безупречно пришитые золотые галуны.
Встав наконец перед зеркалом, перед которым он прежде проводил так много приятных часов, Джезаль вдруг почувствовал, что отражение решительно раздражает его. Исхудавший, потрепанный ветрами и непогодой путешественник смотрел на него горящим взором с гладкой поверхности виссеринского стекла. Песочного цвета борода прикрывала уродливый шрам, прорезавший его искривленную челюсть. Старый мундир был неприятно тесен, слишком туго накрахмален и сильно давил шею воротником. Джезаль больше не чувствовал себя солдатом.
И он не понимал, кем теперь должен считать и чувствовать себя, проведя столько времени вдалеке. Все настоящие офицеры находились в Инглии, с армией. При желании Джезаль мог бы разыскать лорд-маршала Варуза, но он слишком хорошо узнал, что такое опасность, и не хотел снова нарываться на нее. Он исполнит свой долг, если от него этого потребуют. Но сначала пусть его найдут.
А пока у него найдется другое занятие. Сама мысль об этом пугала и одновременно интриговала. Сунув палец под воротник, он дернул его, стараясь ослабить давление на горло. Не помогло. Все же, как любил говорить Логен Девятипалый, лучше сделать дело, чем жить в страхе перед ним. Джезаль взял свой офицерский меч, поглядел минуту на нелепый латунный орнамент на рукоятке, бросил оружие на пол и, толкнув ногой, зашвырнул под кровать. Как-то он жалко смотрится, сказал бы Логен. Джезаль достал послуживший ему во время путешествия длинный клинок и прикрепил его к ремню. Потом глубоко вздохнул и направился