Учитель истории. Георгий Кончаков
бы крыша, потом выгорел потолок. Они бы спаслись, но от дома и имущества ничего бы не осталось. К счастью, всё оказалось прошедшим. Аркаша не был свидетелем страшного происшествия. Всегда легче пережить, что не видел своими глазами.
Вспомнился этот случай, когда Аркадий Львович в 1973 году проходил переподготовку в Институте повышения квалификации учителей в Ташкенте. Институт был всесоюзного значения. Съехались учителя со всех краёв и республик страны: Молдавия, Украина, Сибирь, Дальний Восток и естественно Средняя Азия.
В одно прекрасное утро просыпается Аркадий Львович и видит, как преподаватели столпились кучками и тревожно между собой шушукаются. Выяснилось. Ночью было землетрясение. Несколько внушительных толчков не менее трёх баллов. Местные от первого же толчка мгновенно проснулись и выбежали на улицу, чтобы в случае обвала не похоронило в здании. И лишь приезжие, в том числе и тридцатипятилетний Аркадий Львович, безмятежно спали, их такими толчками разве разбудишь. Прочувствовать событие, испытать волнение, а может быть и страх, так и не довелось.
Был ещё один неприятный случай в том памятном сорок третьем. С вечера не доглядели, рано закрыли трубу, когда под слоем золы оставалась несгоревшая солома. Угарный газ медленно, но верно заполнил небольшое помещение. Взрослые проснулись и хватились, когда отравление уже началось. Быстро открыли входные двери. Детей вынесли в сени. Нашатырём приводили в чувство. Долго не могли прийти в себя, несмотря на принятые меры, не проходила головная боль. Но обошлось. Никто серьёзно не пострадал. Отделались испугом.
Зимой Аркаша почти безвылазно отсиживался дома. Куда на улицу пойдёшь, когда и в избе холодно? В яркие солнечные дни любил Аркаша часами глядеть в окно. Возле дома, в прогалине между соседним наносило за зиму сугроб до самой крыши, и тянулся он пологим скатом через всю улицу. Вот и разглядывал этот громадный снежный сугроб, сверкающий и переливающийся на солнце тысячами блёсток-серебринок, сочиняя истории, которые могли бы произойти, если бы явилась на это блистательное раздолье Снежная Королева со своей свитой.
И ещё одно примечательное занятие находил себе Аркаша — разглядывать узоры на окнах, когда их разрисует мороз. Аркаша всегда удивлялся, как это у него здорово получается. Рисунки всякий раз неодинаковые и такие замысловатые. Аркаша пытался их перерисовать на бумагу. Но получалось скверно, не было сказочной красоты. К тому же узоры на окне были разноцветные, а цветных карандашей не было у паренька. Неплохо получалось, когда Аркаша перерисовывал картинки из книжек. Раскроет книжку, смотрит на картинку и рисует точь-в-точь, как там нарисовано. Здорово получалось. Взрослые хвалили, говорили, что, похоже. Он и сам видел, что похоже, и гордился своим умением. Никто из знакомых, даже взрослых не умел так рисовать.
Хотя зимой и редко случалось выходить Аркаше на улицу, но выходить было в чём. Сшила мама ему бурки. Вся семья зимой в бурках ходила. Многие в деревне бурки носили, у мамы