Учитель истории. Георгий Кончаков
битва за Сталинград. Но, ни взрослые, ни тем более дети не знали и не подозревали, какая угроза нависла над ними прямиком на западе. На одном уровне с Шульгинским районом, как потом установит учитель истории Аркадий Львович, удерживал наступление немцев, образованный в сорок втором году Воронежский фронт. Немцам удалось захватить левобережную часть Воронежа. Если бы город не отстояли, если бы Воронежский фронт совместно с Брянским не сдержал наступление рвущихся на восток немцев, быть сельским районам, не имеющим ни городов, ни оборонительных линий, оккупированными.
Бойцы, проходившие через Никольское, не были частью отступающей армии, хотя выглядели далеко не браво. Понурые истомлённые лица. По сторонам не глядели. Не обращали внимания, что проходят по населённому пункту. Никто из взрослых не вышел, хотя бы из любопытства поглядеть на своих защитников. Только ребячья мелюзга издали разглядывала уставший строй солдат. Шагали не на восток, а на юг, где в пятнадцати километрах находилась железнодорожная станция Мордово. Дедушка случалось, пешком ходил на станцию, носил вещи на обмен, делал покупки на тамошнем базаре.
От дедушки много раз слышал маленький Аркаша, что линия фронта километрах в тридцати, рассказывал, что ночью слышны взрывы бомб и артиллерийских снарядов. Возможно, так считали и другие взрослые. Аркадий Львович точно установит по картам военных действий, что по прямой от Мордово до Воронежа сто с небольшим километров. А взрывы слышали, по-видимому, когда немцы бомбили станцию. Через Мордово проходила железнодорожная магистраль на Сталинград. Но, если страхи взрослых были преувеличены, то не намного. Прорви немцы Воронежский фронт и оказалось бы всё население до самой Волги незащищённым.
О положении на фронте узнавали только из газет. По этим сообщениям трудно было представить, каково там на самом деле. Аркаше хорошо запомнилось, что именно в то лето, лето сорок второго шли тревожные разговоры об отступлении нашей армии: «Силища прёт такая, не сдержать, не остановить». И тут же появлялись успокаивающие, обнадёживающие рассуждения: «Сталин намеренно, как Кутузов в двенадцатом году, заманивает немцев вглубь страны, рассчитанное отступление, спланированное, чтоб потом одним ударом разгромить зарвавшихся захватчиков, чтоб неповадно было воевать с русскими». Только этому никто не верил. Не хватало сил остановить врага, вот и отступали.
А когда немцы дошли до самого Сталинграда, то уже засомневались многие, в состоянии справиться Красная Армия с таким могущественным противником? Сможем ли одержать победу, или проиграем войну? Что тогда с нами будет? Это было страшно представить. Уверенности, что выстоим, разгромим фашистов, не было никакой.
Когда переехали в Никольское, в первое же лето увидел Аркаша самолёт. Несколько раз за лето прилетал в Шульгино двукрылый У-2. Приземлялся на просторном поле возле села недалеко от райкома партии, который размещался на самом краю в высоком здании. Дети, завидев летящий самолёт, бежали в том же направлении